Книга Теория гибрида, страница 176 – Пенн Кэссиди

Эстель засмеялась, но это продолжалось недолго, прежде чем я услышала глухой удар, и она замолчала. Нужно будет поблагодарить моих вампиров позже.

— Меня тошнит от осознания того, что в моих венах течет твоя кровь, Райан. Что какая-то часть тебя живет во мне. Ты забрал мою мать, ты причинил боль моему брату и кузине. Ты забрал мою жизнь! Ты заставлял меня чувствовать себя никчемной так чертовски долго, и все это время ты считал Элоди шлюхой, действовавшей за твоей спиной и родившей ребенка от вампира… Но это был ты!

Я вытянула свободную руку, указывая на Эстель, которая просто улыбалась нам двоим.

— Она сделала меня тем, кто я есть, пока еще была внутри своей матери. Она взяла твою вампирскую ДНК, прежде чем изменить тебя обратно, а потом подождала, пока не пришло время, и убедилась, что я стала тем, кем она хотела. О, но я была сволочью, верно? Я была чудовищем!

Райан выглядел так, словно его вот-вот вырвет. Я слышала тяжелое, учащенное биение его сердца, когда сильнее надавила на пульс. Его лоб теперь был покрыт потом, светлые волосы засалены и прилипли ко лбу. Таким растрепанным я его никогда не видела. Я видела, как он ищет на моем лице свои собственные знакомые черты, и отчаянно надеялась, что он их не найдет.

— Сиренити, я… — начал было он, но я сдавила ему дыхательные пути, оборвав его и заставив задохнуться. Не хочу слышать ничего из того, что он собирался сказать. В любом случае, это было бы еще большей ложью. Не хочу слышать, как он умоляет сохранить ему жизнь или умоляет меня понять. Не хочу оправданий за то, что он сделал со мной. Он насиловал меня многими способами, и это чуть не убило меня.

— Я так долго мечтала об этом дне, и теперь, когда он настал, должна признать, что это немного разочаровывает. — Я с отвращением сморщила нос. — Думала, ты будешь сопротивляться сильнее, чем сейчас, но это больше не имеет значения, Райан. Тебе следовало остаться вампиром, потому что теперь ты умрешь. Я собираюсь разорвать твое тело на мелкие кусочки и похоронить твои останки там, где их никто никогда не найдет. Просто хочу посмотреть в твои глаза, когда ты поймешь, что сотворил все это со своей собственной плотью и кровью. Хочу посмотреть, как ты вспоминаешь те времена, когда прикасался ко мне своими руками и когда ты сказал, что покажешь мне, каково это, когда тебя трахает настоящий мужчина.

Громовое рычание разнеслось по комнате, и я немедленно почувствовала ярость Августа через связь. Почувствовала, как он медленно придвигается ближе, потребность сорвать голову Райана с плеч была такой сильной, что он вибрировал от этого. Я не рассказывала ребятам об этой части моего прошлого, но он не прикоснулся бы к Райану, если бы я ему не сказала. Никто из них не стал бы. Они знали, что мне это нужно. Это должна быть я.

Теперь Райан ерзал, и слезы текли у него из глаз по покрасневшим щекам. Несколько кровеносных сосудов лопнуло у него на шее и на лбу, когда он отчаянно царапал мои руки, но ничто из этого меня не остановило. Я насытилась не только кровью моих вампиров, но и кровью мужчин, которых мы оставили умирать в коридоре. Я была сильной и могущественной. Он больше не мог причинить мне боль.

— Мир забудет о твоем существовании, и я тоже.

Его глаза расширились, а тело застыло, когда из его разинутого рта хлынула кровь. Мне почти не потребовалось усилий, чтобы вонзить кулак прямо в его грудную клетку — мимо мышц, тканей — прямо в тот сморщенный, почерневший орган, который он называл человеческим сердцем. Я позволила ему почувствовать агонию этого на несколько мгновений, позволила боли проникнуть в меня, чтобы могла увидеть это в его глазах. Затем сжала его сердце в кулаке и потянула, вырывая его из груди, прежде чем зажать между нами, нависнув над его пораженным лицом. Его сердце стукнуло раз, другой, а затем последний третий раз в моей хватке, прежде чем обмякло и замерло.