Книга Кровавая луна, страница 126 – Пенн Кэссиди

На ее груди были шрамы. Серебристые порезы, похожие на шрамы от побоев или глубокие порезы от складного ножа. Я видел шрамы во время заклинания очарования и знал, что они украшали ее спину, как фреска, изображающая боль и травму.

Когда я нежно поцеловал шрам чуть выше того места, где ее сердце билось о грудную клетку, все тело Сиренити застыло совершенно неподвижно. Я тоже напрягся, почувствовав внезапную перемену в воздухе. Запах ее возбуждения исчез, и на его месте появился безошибочно узнаваемый запах гнева. Это захлестнуло меня, как лава, угрожая сжечь изнутри.

Отстранившись, я в замешательстве поднял глазаи вздрогнул, когда увидел, что ее глаза снова потемнели. Она сильно толкнула меня в спину, и в своем опьянении я отшатнулся назад, впервые за много лет чуть не споткнувшись о собственные ноги.

Она одернула блузку и встала с барного стула так быстро, что стакан позади нее зазвенел, а затем с грохотом упал на пол.

— Какого черта ты делаешь? — она набросилась на меня. — Почему ты так меня поцеловал?

— Я думал, это было довольно очевидно, — лениво протянул я, не слишком умело поправляя бушующий стояк в штанах.

Она с отвращением скривила лицо, и по какой-то причине у меня скрутило живот.

— Ты ожидаешь, что я просто трахну тебя, когда ты пьян и возбужден, сразу после того, как ты скажешь, что ненавидишь во мне все? За кого, черт возьми, ты меня принимаешь, Фауст? Я не какая-то ебучая игрушка, которую ты можешь использовать, а потом выбросить, когда протрезвеешь!

Ярость захлестнула меня при виде разочарования в ее глазах.

— Значит, ты будешь трахать любой член в округе, но мой недостаточно хорош для тебя?! Повзрослей, Сиренити.

Она немного истерично рассмеялась, и от этого звука у меня по коже побежали мурашки.

— Знаешь что? Иди нахуй. Мне не следовало позволять тебе прикасаться ко мне. Ты просто продолжаешь доказывать мне, что ты абсолютный, неисправимый кусок дерьма. Если ты думаешь, что какая-то слезливая история, случившаяся сотни лет назад, позволяет тебе так обращаться с другими людьми, то ты хуже тех, кто сделал тебя таким.

— Возьми свои слова обратно, — рявкнул я, делая шаг к разъяренному дампиру. — Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Нет. Я не возьму свои слова обратно, — сказала она окончательно. — Может быть, тебе просто нужно, чтобы кто-нибудь хоть раз скажет тебе правду. Может, тебе нужен кто-то, кто сможет вытащить твою голову из задницы. Отсоси, Фауст. — Она потопала в сторону коридора, повернувшись ко мне спиной, и у меня возникло почти искушение пойти за ней.

Мое дыхание было прерывистым, и я внезапно почувствовал, что хочу превратить все это здание в руины. Кто, черт возьми, она такая, чтобы судить обо мне? Кто она такая, что имеет право указывать мне, как я должен справляться со своими собственными демонами? Никто. Вот кем она была. Никто. Не для меня.

Она остановилась на пороге темного коридора и, повернувшисько мне с абсолютным холодом в черных глазах, сказала:

— Если ты еще раз прикоснешься ко мне, я убью тебя.

А потом она исчезла. Я стоял там один в темноте, слушая, как затихают ее шаги, пока вдалеке не хлопнула дверь.

Глава 19

Сиренити

Я вернулась в постель, кипя от злости, губы все еще покалывало от его поцелуя. Я злилась на себя за то, что позволила этому случиться. Что я должна была сделать, так это остаться, черт возьми, в своей комнате и избегать его любой ценой. Но нет, я просто должна была пойти туда и ткнуть в медведя.