Книга Кровавая луна, страница 124 – Пенн Кэссиди

Я повернулся на табурете, теперь лицом к ней. Она смотрела на меня, не дрогнув, и я восхитился ее смелостью.

— Какого черта ты думаешь, что я тебе что-то должен? — Спросил я. — Ты когда-нибудь задумывалась, хм, может быть, некоторые вещи меня просто не касаются?

— Не совсем, — сказала она, пожимая плечами. — Ты мог бы также сказать мне. У тебя была какая-то девушка-человек, которая заставляла тебя ненавидеть их или что-то в этом роде? В чем дело?

— Ты сама не совсем гребаный персик, — огрызнулся я, оглядывая ее с ног до головы. — Ты чванливая, титулованная, стервозная, и ты думаешь, что мужчины должны падатьна колени у твоих ног, потому что у тебя тугая задница и эти губы для траха… — Ладно, возможно, я и произнес последнюю часть вслух, но было уже слишком поздно брать свои слова обратно. — Да, я придурок, но на самом деле у меня есть веская причина, а не то, что ты имеешь на это право.

— Ты думаешь, мои губы только для траха? — спросила она, проводя большим пальцем по своей нижней губе. Мои глаза сфокусировались на этом преднамеренном движении, и я почувствовал, как мой член запульсировал в ответ. — Интересно… — пробормотала она.

Я покосился на нее, заметив, что она слегка покачивается. Покачав головой, я налил себе еще стакан виски.

— Ты такая легкомысленная.

— Ответь на мой вопрос, и я перестану тебя беспокоить по этому поводу.

— Нет.

— Да.

— Почему? — Рявкнул я, снова поворачиваясь. — Чтобы ты могла использовать это против меня? Чтобы ты могла понять мою измученную душу? Пошла ты, Сиренити. Ты ни черта обо мне не знаешь.

— Так измени это, — сказала она. — Расскажи мне что-нибудь о себе. Скажи мне что-нибудь, что я должна знать.

Я молниеносно вскочил со своего табурета, развернул ее и прижал ее тело к барной стойке. Ее широко раскрытые глаза уставились на меня, как будто у нее кружилась голова и она пыталась понять, что происходит.

— Ты хочешь кое-что узнать обо мне? — Я приблизил свои губы к ее губам, достаточно близко, чтобы у нас перехватило дыхание. Я вел себя глупо, но алкоголь подпитывал это. Она ничего не ответила. Ее взгляд на мгновение метнулся к моим губам, и она кивнула.

— Ну ладно, ты сама напросилась. Одна вещь, которую тебе нужно знать обо мне, это то, что я презираю в тебе все. Твоя человечность, кровь в твоих жилах… Люди вызывают у меня отвращение. Когда я был обращен, люди пытали меня в течение трех лет. Они думали, что смогут изгнать из меня демонов. Это сделали люди. Моя собственная семья сделала это со мной. Если бы не…

Я не смог закончить это предложение. Я не хотел вспоминать тех, кто пожертвовал собой, чтобы вытащить меня оттуда. Я не хотел вспоминать то время в своей жизни…что со мной сделали так давно. Но иногда это было все, что я мог вспомнить.

— Я веками наблюдал, как ваш вид копошится по этой планете, как маленькие муравьи, ведя войны против самих себя, убивая все, с чем соприкасаетесь, все времяоборачиваясь и называя нас монстрами, демонами и мерзостью. Я устал. Я устал уже давно, и, в конце концов, мне просто стало насрать.

Она моргнула, наши лица были в нескольких дюймах друг от друга, и я заметил, что вся чернота исчезла из ее глаз.

— Черт, Фауст… — Прочистив горло, она неловко поерзала. — Я…

Я не знала.

— Зачем тебе это? — Я знал, что Атлас и Меррик ничего бы не сказали.