Книга Карусель душ, страница 43 – Пенн Кэссиди

Я слегка подпрыгнула, когда маленькая черная фигурка снова появилась почти из воздуха. Лафайет запрыгнул на матрас и немедленно направился к Баэлю, втираясь своим маленьким личиком о его грудь. Я поманила его к себе, и он немедленно подошел, задрав хвост, и устроился у меня на коленях, довольно мурлыкая. Его присутствие здесь сразу сказало мне, что обо всем, что говорилось в его комнате, Тео тоже знал. Впрочем, я не возражала. У меня не было секретов.

— Это не обязательно был мой выбор. Остин ненавидел Вуду. Так какой в этом был смысл? Он всегда говорил мне, что это работа дьявола и что мне нужно перестать притворяться ведьмой и быть нормальной, как он. — Я нахмурилась, глядя на свои пальцы, которые лениво поглаживали Лафайета. — Он потворствовал моим практикам, пока я не забеременела. После этого он как будто хотел наказать меня за то, что я верю во что угодно, кроме его христианского бога.

Воспоминания о времени, проведенном с Остином, все еще преследовали меня. От мысли, что я позволила кому-то такому посредственному и бессердечному отнять у меня силу, у меня скрутило живот.

Пальцы Баэля успокаивающе сжали мою ногу, и когда я посмотрела на него, на его лице было только понимание.

— Ее звали Грейси, не так ли?

Я уставилась на него в шоке, мой рот открылся, прежде чем я смогла это остановить.

— Как ты узнал о ней?

Он просто мягко улыбнулся.

— Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, любимая.

Мои глаза подозрительно сузились.

— Это не очень-то помогает.

Он беспечно пожал плечами.

— Он начал обижаться на тебя за то, в чем не было твоей вины, да?

Я еще мгновение смотрела на него с подозрением, прежде чем снова отвела взгляд и кивнула.

— Я думаю, он всегда на меня обижался. Но когда мы потеряли Грейси, в нем что-то щелкнуло. Он стал вспыльчивым и злым, и казалось, независимо от того, что я говорила или делала, я никогда не смогу поступить правильно или сделать его счастливым. Я всегда ошибалась. Я всегда была ведьмой, которая убила нашего ребенка в его глазах.

Рука Баэля продолжала успокаивающе водить кругами по моему бедру, пока я пересказывала воспоминания, которые долгое время дремали в моей голове. Я не часто говорила о Грейси, но что-то в Баэле вызывало у меня желание выложить все.

— Он даже стал чаще ходить в церковь, — сказала я с горечью, — как будто это могло очистить его от каких-либо его собственных грехов. Как будто молитва каждое воскресенье Богу, который меня не слушал, могла стереть то, что он сделал со мной.

Лафайет слегка поерзал у меня на коленях, прежде чем устроиться обратно с довольным мурлыканьем. В его присутствии мне было легко игнорировать боль от тех прошлых ран.

— Но сейчас тебе все равно лучше без него, — успокаивающе сказал Баэль. — Возможно, это все-таки было благословением.

Я скептически посмотрела на него.

— Правда? Иногда мне кажется, что он все еще имеет надо мной эту гребаную власть.

— Потому что он это делает, — ответил Баэль как ни в чем не бывало. — Но только потому, что ты ему позволяешь. Внутри тебя есть сила, которая была там с самого рождения — гораздо более сильная, чем все, что Остин когда-либо мог у тебя отнять. Я вижу, как она растет внутри тебя, и это сводит меня с ума. — Его глаза снова потемнели, и он прошелся взглядом по моей обнаженной коже. Он чувственно облизнул губы, играя с кольцом в нижней губе.