Книга Дорога Костей, страница 91 – Деми Винтерс

Его смерть — это не твоя вина.

— Не говори глупостей, — тихо произнесла маленькая девочка, устроившаяся рядом с ней под шкурами. — Ты не могла знать, что так случится. Но мысль ударила Силлу прямо в сердце, свежая боль пронзила ее, разрывая на части. Он мертв. Его больше нет. Возможно, она все еще отрицала это. Ее уши искали звук его голоса, ее нос — его знакомый запах. Силла достала из сумки его тунику. Прижала к лицу. Глубоко вдохнула.

Твоя вина, твоя вина, твоя вина.

Глаза наполнились слезами, и Силла крепко зажмурилась. Если бы она внимательнее относилась к его попыткам научить ее защищаться, то смогла бы выхватить кинжал, смогла бы помочь ему сражаться.

— А он мог бы сказать тебе правду, — сердито заметила маленькая девочка.

Если бы она была лучшей дочерью. Если бы он доверял ей свои секреты.

— Думай о том, что согревает тебя изнутри, — предложила девочка.

Но Силла была бессильна перед этой болью, которая переполняла ее, перед мучительными вопросами, снова и снова проносящимися в голове.

Почему он не доверял тебе?

Кто твои кровные родители?

Почему королева Сигна охотится на тебя?

— Согревающие мысли, — повторила девочка. — Котята. Плавание. Запускать пальцы в тесто для хлеба…

Издав раздраженный звук, Силла резко выпрямилась, заплетая непослушные пряди в косу. Игнорируя пульсирующую боль в висках, она схватила кожаный шнурок с запястья и закрепила волосы. Ее взгляд скользнул к дороге за пределами повозки. Джонас молча ехал на своей буройкобыле, его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах читалось то самое непостижимое напряжение.

По спине Силлы пробежал легкий озноб, и она застыла. Острая боль утраты вдруг ослабла; впервые за много часов она почувствовала что-то помимо нее. То же самое было той ночью в лесу. Тяга к листьям, горе, утрата… все это на мгновение отступило.

Силла легла на шкуры и закрыла глаза, позволив себе вспомнить первую часть сна. Легкие прикосновения пальцев к ее ногам, касание губ. Ее кровь запульсировала быстрее, в теле разлилось тепло, странное томление поселилось между бедер. Она выдохнула, дыхание дрогнуло. Что это за новая пытка? Что с этим раздражающим мужчиной? Почему она никак не может выбросить из головы его дурацкое, слишком красивое лицо? Силла не знала, что все это значит.

— Ничего хорошего, — пробормотала девочка. И с этими словами она зарылась под шкуры, пока не исчезла совсем.

— У нас закончились дрова, Волк.

Джонас взглянул на кости, которые только что бросил. На их гранях были выгравированы ворон и два белых медведя — худший бросок за весь вечер. Он уже проиграл Гуннару столько соласов, что у него в животе разгоралось чувство вины. Эти монеты должны были идти в его сокровищницу, а теперь Гуннар просто спустит их в каком-нибудь медовом зале. С раздраженным вздохом Джонас поднялся.

— Я все, — пробормотал он, схватил топор и лениво зашагал в лес. Мокрые, поросшие мхом сосновые ветки были бесполезны, поэтому он углубился в чащу в поисках сухого, лохматого лишайника.

Прошло всего две минуты, когда он услышал, как Силла идет следом. Что она делает? Его желудок сжался. Казалось, он только-только сумел вытеснить ее из своих мыслей, а она снова проникала туда, куда не следовало. Эта женщина будто залезла ему под кожу.

Джонас всеми силами пытался игнорировать ее в течение дня, но взгляд сам собой находил ее. Что-то беспокоило ее — это было очевидно, но это не его забота.