Книга Дорога Костей, страница 248 – Деми Винтерс

— Виновата только ты, Кудрявая.

— Джонас. Это же я. Я знаю, что значу для тебя больше, чем деньги. — Голос дрогнул, когда ей нужно было быть сильной.

Джонас молчал, его лицо застыло. И она поняла, он сделал бы это снова, не задумываясь. Для него она сталатоваром, инструментом на пути к личной выгоде.

Она изменила тактику.

— Джонас, а что бы подумал Илиас…

— Не смей произносить его имя! — Джонас вскочил, его тень покачнулась на стене словно живое существо.

Силла сглотнула, но не отступила.

— Ты ошибаешься, Джонас. Горе исказило твоё восприятие. Ты не в себе. Давай поговорим. Разберёмся.

— О нет, — голос его был настолько холоден, что, казалось, мог покрыть инеем прутья решётки. — Мой разум ясен. Впервые в жизни я мыслю трезво. И этим я обязан тебе.

— Что?

Он шагнул к решётке.

— О да, Кудрявая. Я должен поблагодарить тебя. Ты показала мне, как опасно защищать других. Это приносит лишь страдания. Это стоило мне брата.

— Джонас, я …

— Мне не важно, что ты скажешь, — перебил он. — Судьбу не изменить. — Джонас скрестил руки на груди. — Хотя наши отношения не были напрасными. Ты вернёшь мне мои земли, и за это, пожалуй, я должен тебя поблагодарить.

Силла смотрела на него, тщетно пытаясь разглядеть в этих глазах того мужчину, которого, как она думала, знала. Но его взгляд был жёстким и тёмным. Ни искорки, ни капли нежности. Исчез тот, кто следовал за ней в лес, чтобы уберечь от опасности. Тот, кто отдал ей фамильный талисман, кто шептал ей нежные слова.

Силла содрогнулась, так как поняла. Поняла, что до него уже не достучаться.

Она смотрела на Джонаса, впитывая каждую черту его лица, чтобы сохранить в памяти: небесную синеву глаз, едва заметную улыбку, придававшую ему вечно насмешливый вид, бледный шрам на щеке, которого она сотню раз касалась пальцами и губами.

— Какое-то время, — тихо сказала она, — ты был для меня огромным утешением, Джонас. Единственным светом в этом мире. — Она вздохнула. — Я благодарна тебе за это. За то, что помог мне забыться.

Когда он не ответил, слова потекли из самых глубин её души:

— Однажды ты проснёшься, Джонас, и поймёшь, какую ошибку совершил. Но будет уже слишком поздно. Стыд станет твоей тенью до последнего вздоха.

Джонас смотрел на неё с холодной яростью.

— Я подожду прибытия людей королевы с моей наградой, — произнёс он глухо. — Но не жди, что я вернусь в эту камеру. Можешь голодать сколько угодно, я больше не приду.

Он развернулся и ушёл. И Силла поняла, что в этот раз он действительно ушёл навсегда.

Она прислонилась кстене, прислушиваясь к монотонному звуку капель. Живот свело от боли. Тьма в его глазах, этот холод… она не могла от этого избавиться. Как все могло так запутаться?

— Вот же дерьмовый кунта.

Силла моргнула, вынырнув из мрачных мыслей. Женщина из соседней камеры. Уголки её губ дрогнули в слабой улыбке.

— Да.

— Он был тебе любовником?

— Что-то вроде того. — Силла нахмурилась. — Как тебя зовут?

— Метта. А тебя?

— Силла. — Она прикусила губу. — Давно ты здесь, Метта?

На мгновение воцарилась тишина.

— Четыре недели, кажется.

Четыре недели? У Силлы отвисла челюсть.

— Как… почему тебя до сих пор не…

— Делай, что говорят. — В голосе женщины звучала стоическая покорность. — Если не будешь сопротивляться, тебя оставят в живых. Те, кто создают проблемы, долго не задерживаются.