Книга Тайна проклятого дара, страница 165 – Наталья Русинова

– Откуда надо, оттуда и взялся, – нехорошо осклабился леший. – Славно, коли так. Колдовки за море уплыли?

– Уплыли, – ответил Дар. – Батька с нурманами знакомыми договорился, примут их там, как боярынь. Лишь бы народ хорошо лечили да роды принимали. Князь им вдобавок распорядился из Тихомировой казны золота и серебра отсыпать, сколько на себе унесут. Новую жизнь с тугой мошной всяко лучше начинать, чем без неё.

Лесовой владыка кивнул и снова задумался. Поднял с земли палку, пошерудил ею в костре, давая дровам и огню больше воздуха. За спиной его занималась потихоньку заря – уже не розовая, словно невестин лик, а осенняя, алая, как гроздья рябины.

– Спать я скоро лягу, – вдруг сказал он. – Как Ерофеев день настанет. А проснусь весной, когда снежный покров окончательно в землю уйдёт. Но оставлять лес без присмотра больше нельзя. Колдун меня зимой-то, сонного, и споймал в собственном же логове. Сила во мне великая имеется, да только заперта она, когда я сплю, ей ведьтоже отдых нужен.

Он дёрнул неловко уголком рта, ну точно простой мужик, которому бы попросить содействия, да срамно. Ибо привык всё делать сам.

– Времена меняются. И мир вокруг тоже. Люди потихоньку понимают, что дружить лучше, чем воевать, вот как отец твой с ханом Бузулеком. От договорённостей добра всем больше, и знатным, и простым. А значит, и мне пора науку сию осваивать. Потому как не спасли меня лесные-то, ни разу у них не получилось. И на подмогу позвать не могли, заклятие языки сковало. Сталбыть, и мне помощь человеков нужна теперь.

Леший помолчал, глядя в огонь. Тоже привыкает не бояться пламени, вдруг поняла Яринка.

– Старой жизни вам не будет ни в людском мире, ни в лесном, ежели что-то одно выбрать. Ты это уж понял, остальные следом сообразят. Из чащи прежними не возвращаются, не я этот закон непреложный придумал, не мне и отменять. А вот жить на два царства вполне себе можно. Возвращайтесь в лес, мальки. Я вас в нелюдей когда-то обратил, пусть и не по своей воле, мне за вашу судьбу теперь и отвечать.

Сердце у Яринки забилось часто-часто. То ли от радости, то ли от тревоги. Что народ-то скажет, узнав, что проклятые снова стали лешаками, уже по собственной воле?

Нахмурился и Дар.

– Я князю Мирославу теперь служу, как и отец. Разве можно двух правителей над собой иметь?

– Так служи. Или я против? – даже удивился леший. – И князюшка только обрадуется, когда сила к вам вернётся. На востоке снова тучи сгущаются, хан из самых дальних степей силу копит, думает на вас войной идти. Побратим воеводин уже упреждал вас наверняка, ибо хан тот молод и горяч, жаждет подвигов ратных, а сердце его будто камень. Потому и Бузулек в его глазах – трус, однажды поддавшийся врагу. На западе тоже неспокойно, ляхи всё не угомонятся. Рос бы ты при батькином дворе – стал бы уже прославленным воином, а со временем и сотником, а может, и воеводой. Но ратному делу надо сызмальства учиться, а не в двадцать с лишним зим. Тебя в первом же бою закалённые вояки порубят на куски, батьке да матушке на горе. Ты в седле с непривычки задницу едва не отбил, добираясь от городища до Листвянки, а потом до Коледовки и назад, какой из тебя кметь?

Дар слушал, не перебивая, хотя лицо его помрачнело. Правду ведь говорил лесовой владыка. Не стать ему достойным ратником и тем более не возглавитьдаже собственную десятку – время упущено. А значит, и Мстиславских он в веках подвигами не прославит. Хуже позору для наследника воинского рода не придумаешь!