Книга Забытые боги: Пепельное солнце, страница 213 – Ан Тала

«Смелое заявление, конечно, но совершенно неверное».

– Подумай над моими словами, Онши. В том хаосе, что пробудился от смерти, возможно без труда вырвать место, в котором появится шанс дать начало новой жизни.

«Не понимаю, о чём идёт речь».

– Знаю,ведь ты предпочёл укрыться в забвении и отрицании, однажды потерпев поражение. Но стоит тебе вспомнить, кто ты есть – всё станет на свои места.

Гулкий голос незнакомца стих, и мне ошибочно стало казаться, что я вновь одинок в своей голове, но острый запах сладковатого пепла и солёной морской травы выдавали присутствие незваного гостя.

– Тебе пора возвращаться к своему телу, – уже гораздо тише прогрохотал вторженец. – Не упусти возможности встать во главе хаоса, Ма Онши. И не говори после, что я не предупреждал тебя.

Последнюю часть предложения мне пришлось додумывать самому, так как моё сознание наконец-то стало пустым. Но мне почему-то с легкостью удалось это сделать, так как слова вторженца о хаосе всколыхнули в моей засохшей памяти воспоминания о давно забытом времени.

Боги, надеюсь, что я ошибаюсь.

***

Возвращение к смертному телу было малоприятным событием. Я будто потяжелел разом на сотню другую килограмм и при этом стал беспомощным и жалким созданием, которое даже не властно всецело управлять собственным телом. Убогая туша противилась всему, что я ей приказывал, так что мне пришлось пролежать на полу мешком, набитым всяким никому не нужным хламом, до тех пор, пока сознание со скрипом не наладило связи со смертным сосудом.

Руки и ноги обрели легкость, не ту, на которую я надеялся, но хотя бы шевелиться теперь было возможно. С тяжким усилием отрыв глаза, я проморгался, но ничего так и не увидел: темнота будто высасывала из окружающего пространства малейший намек на источник света, чтобы никто, не дай боги, не понял, где он находится. Пошарил руками по телу, которое было насквозь мокрым и мелко дрожало от холода, но не нашел ни ран, ни отсутствия каких-либо членов. Я был целым и невредимым, разве что голодным и замерзшим, но это было не проблемой, а моим обычным состоянием с тех пор, как меня свергли. Чего уж тут жаловаться.

Но вот то, что теперь в мою голову имело доступ не совсем приятное существо, излишне меня напрягало. Да и тот факт, что драгоценному дядюшке от меня было что-то нужно, и поэтому он оставил в живых ненавистного племянника, не внушал радости. Я уже помолился всем богам, с которым волею случая не попортил отношений до самого конца, с готовностью принял решение уйти из жизни достойным образом,но мне не дали исполнить моего добровольного порыва со смирением покинуть мир живых.

Был ли я расстроен этим фактом?

Нет. Разве что несколько сконфужен.

Но не время предаваться самоанализу, надо найти тех, кто остался в живых после действа под названием «то ли сражение, то ли нет», и вытрясти из них подробности того, как именно мы оказались здесь, вдруг им повезло больше, и они не отрубились сразу после погружения в воду.

Я вот отрубился, каюсь.

Пошарив руками по той поверхности, на которой моё бренное тело обитало, я понял, что нахожусь на чём-то деревянном и смолянистом, да и стойкий запах свежесрубленного дерева только подтверждал мои едва назревшие догадки. Деревянная комната, тюрьма… Да, скорее всего, так оно и есть, но, каким образом я здесь оказался? Да и где это – здесь? Боги Лунного Пантеона, а равно им – жители Звёздной Юдоли, не используют в строительстве дерево, это прерогатива солнечных существ. Тогда почему после того, как провалился в омут Страждущих, я оказался именно здесь, а не в безжизненных мраморных покоях дядюшки в его владениях в Озёрном краю?