Книга Забытые боги: Пепельное солнце, страница 108 – Ан Тала

– Как бы то ни было, а нам всё же стоит последовать совету этого кенкана и убраться отсюда подальше. Кто-нибудь против? – он ненадолго утих, а затем заключил: – Вот и отлично! Вы, как хотите, а я пойду первым.

И, исполняя своё намерение, Ма Онши стремительно скрылся в лесу, девчонка замешкалась ненадолго, но последовала за ним, испуганно озираясь по сторонам и поглядывая на небо. Мы с Наркю остались одни.

– Ну так как? Идём за ними или просто доложим о случившемся Варичу? – непринуждённо спросил Наркю, опускаясь на землю.

Я, недолго думая, ответил:

– Конечно, мы идём за ними. Девчонка что-то знает, так что лучше держаться рядом, пока не поймём,что происходит.

– А может, ты просто не хочешь отпускать своего бывшего хозяина? Ты не говорил, что раньше служил богу Бродяжничества, – наивно произнёс Наркю. Я не стал ему отвечать, мысленно занеся его слова в бесконечный список глупостей, за которые ему придётся однажды ответить.

– Идём, пока они окончательно не скрылись из виду.

Наркю кивнул, и мы бесшумно направились следом за исчезнувшими свергнутыми богами под гулкие звуки военного колокола.

День клонился к закату, к закату клонились и силы Дилфо. Когда они с Ючке подобрались к краю Эфриса, мальчик с трудом волочил ноги, поэтому юноше пришлось нести его на плечах. Дилфо с усталостью оглядывался по сторонам, он с удивлением обнаружил, как разнятся пейзажи вокруг с теми, которые мальчик видел в центре города. Деревянные многоэтажные дома сменились небольшими квадратными домиками из спрессованного песка, вокруг них с криками носились дети, а на низеньких ступеньках жилищ сидели старики и с усталостью от жизни в глазах следили за неуёмными отпрысками. Обстановка на окраине столицы не отличалась большей живостью, ведь и в центре города жизнь била ключем, только вот здесь, на отшибе, эта самая жизнь казалась настоящей, не приправленной дружелюбным лицемерием людей, способных с улыбкой отворачиваться от тех, кто в отчаянии борется со смертью на глазах у сотни равнодушных прохожих. Существа бедняцкого квартала выглядели так, будто они и сами прошли через подобное, отчего избрали жизнь на краю цивилизации, но этот выбор не казался Дилфо ошибкой, наоборот – самовольное изгнание из наигранного мира благополучия в уголки нищенствования представлялись мальчику самым разумным решением. Почему? Потому что только здесь, среди таких же, как он, растерянных, потерявших всё или не имевших ничего сущностей, Дилфо смог бы, так ему чудилось, найти подходящее место и окончательно предаться роли отщепенца, того, кого мир выбросил за ненадобностью.

Глядя на то, какие существа роились на краю Эфриса, Дилфо заметил, что чем дальше они отходили от Орджена, тем разнообразнее встречались люди, а иногда и не совсем люди. За месяц, который они с Ючке провели в Иргисе, Дилфо встречал ордженцев, одетых не по-крестьянски, кривоногих свеанцев с покрытыми головами и торчащими из-под плотной ткани маленькими рожками, рыжеволосых и крупных холгойцев, краснокожих кочевников со змеиными языками и кошачьими глазами, варваров из Фу-Хо-Га, плотно закутанных в кожаные плащи, и с жуткими масками на лицах. Дилфо даже удалось наткнуться на даганца – среброволосого мужчину с темными томными глазами верхом на лошади, за спиной которого висел меч, завернутый в ткань, а на поясе – керийские кинжалы и странные иглы, сверкающие на солнце огнём.Даганец, проезжая мимо, долго смотрел на Ючке, а тот всеми силами пытался избежать его пристального взора, а после того, как даганец скрылся из виду, юноша долго молчал, что-то обдумывая. Дилфо припомнил, что странная встреча произошла сегодня на рассвете, когда они направлялись на рынок, и наверняка именно она повлияла на скорый уход из Эфриса. Но Дилфо все никак не мог понять, почему же Ючке решил так быстро покинуть Иргис после встречи с даганцем и почему, в таком случае, именно в Даганию лежал их путь. Эти две вещи абсолютно не связывались воедино и данное обстоятельство приводило мальчика в полнейшее замешательство, но спросить Дилфо было некого: Ючке никогда не отвечал на вопросы напрямую, его пространные ответы лишь больше запутывали, поэтому Дилфо решил воспользоваться единственным доступным ему способом распутать назревшую загадку: порыться в немногочисленных детских воспоминаниях.