Книга Хроники Артуриана: Империя выживших, страница 125 – Ан Тала

— Я просто хочу к отцу, но у меня отняли возможность вернуться. Мне плевать на Артуриан, плевать на Лерутранг и этот гребанный Торнуил. Я не хочу участвовать в политических играх, никогда не хотела.

Фарус, заметив реакцию подруги, поубавил ярость и доверительно вопросил:

— Тогда расскажи, Олара.Зачем всё это? В чём смысл “экспедиции”?

Девушка вперила взгляд в свои руки, грязные, загорелые, как у отбросов из Отсталого квартала. Олара больше не узнавала своё тело, она не узнавала себя.

— Я, правда, не знаю.

— А куда вы ходили с Арианом и этим рыжим? — наседал Фарус, и Олара выдала ему версию, которую они разработали с лерутрангцем.

— Йимс показывал место, где их высадили. Мы искали там припасы, но ничего не нашли. Лерутрагнцы не спешат распространяться о своих секретах, так что предпочитают дозированно потчевать нас информацией. Ничего такого.

Фарус сощурился.

— Не врёшь?

— Зачем мне?

Парень вздохнул и прижался затылком к стене, уставившись в потолок, в углу которого свил паутину мясистый лиловый паук.

— Вы придумали, как затащить тебя на шаттл вместе с нами?

Олара скривилась. Она не любила врать, но так часто обманывала в последнее время, что почти примирилась с необходимостью утаивать правду ото всех. Даже от себя самой.

— Нет.

— То есть, единственный способ вернуться на Артуриан, — хмыкнул Фарус, — выполнять дебильные задания Императорского Совета.

Олара не сумела определить, какие эмоции переживал сейчас Фарус, потому что он тщательно пытался скрыть их за маской деланного безразличия.

“Мы так далеко друг от друга, будучи так близко, — Олара повторила позу друга. — И ни один из нас не желает преодолевать расстояние, чтобы понять другого”.

— Да, похоже, что так, — выдохнула она.

Разговор сошёл на нет. Каждый погрузился в свои гнетущие мысли, не желая посвящать друга в причины собственных тревог. Джунгли безмолвствовали. Ветер утих, казалось, из атмосферы исчез кислород, дышать становилось труднее с каждой минутой.

— Прости, если бываю груб, — мягко нарушил молчание Фарус. — Всё это знатно действует на нервы.

— Понимаю, сама, как бомба замедленного действия, — усмехнулась Олара, потирая ноющее плечо. — Того и гляди взорвусь.

Фарус хохотнул и прямо посмотрел на подругу.

— Не хотел бы я этого застать.

В это мгновение в его глазах не было ни злости, ни усталости. Олара улыбнулась. Они будто перенеслись обратно в стены Сартерута, где и познакомились в день церемонии поступления. Фарус, словно прочитав мысли Олары, проговорил:

— Я всё ещё помню, как ты накинулась на меня в Зеркальном зале наглазах у всех преподавателей, когда мне взбрело в голову подшутить над тобой. Если бы не продвинутая медицина Артуриана, ходил бы до сих пор со шрамом на всё лицо.

Фарус средним пальцем провел от левой брови до подбородка, где раньше красовалась рваная рана от карманного ножа Олары, который у неё после того нападения изъял профессор юа Милгруа.

— Извини, но ты тогда перегнул палку.

Фарус невесело скривил губы.

— Да, не стоило мне называть Каронара подстилкой Ювлуса. Но я тогда так взбесился из — за того, что мой старший брат Флоан погиб из — за неисправности “Эвридики”. Готов был рвать и метать.

— Вины отца в этой смерти не было, — помрачнела Олара. — Если бы командор вовремя сообщил о неисправности, а не соврал из страха перед Ювлусом…