Книга Чужая. На пороге соблазна, страница 94 – Лана Муар, Анастасия Тьюдор

Авдеев после короткой заминки кивнул и, наконец, обнял меня, целуя в лоб.

— С радостью. Нужно только убедиться, что меня не вызовут на очередной допрос. Про Лаптева не забудут и в покое его не оставят, слишком громкий скандал.

— Скандал? — нахмурилась я. — Дим, он убил человека! И держал вас всех в заложниках!

Он поморщился и отстранился, переместив руки мне на плечи.

— Лиль, давай забудем. Не хочу это обсуждать. Мне проще сделать вид, что ничего серьезного не произошло, чем скатываться в пучину безнадеги и размышлять о том, что чудом сумел избежать смерти. Этот псих… — Дима сглотнул, покачал головой и выдавил кислую улыбку: — Проехали. Универ нанял нам психолога, вспоминать этот случай буду у него на приеме. Если честно, сейчас у меня одно желание — напиться и забыться.

— Не помешал?

В приоткрытую дверь без стука заглянул Лукашин. Дима убрал руки с моих плеч, отступая и поворачиваясь к другу.

— Никитос, я тут предлагаю Лиле отдохнуть сегодня где-нибудь. Ты с нами?

Я наблюдала за тем, как вытягивалось от изумления лицо Лукашина, и убеждалась в том, что не только мне поведение Димы показалось странным.

— Отдохнуть? — уточнил Никита, бросив на меня быстрый взгляд. — С вами?

— Да, — кивнул Авдеев. — Давайте напьемся в «Амнезии» до состояния амнезии? — он рассмеялся этой глупой шутке. Я по инерции улыбнулась, а вот Ник наше с Димой веселье не поддержал:

— Ты считаешь это уместным?

— Никитос, — нахмурился Дима, — а что не так? После всего пережитого я хочу расслабиться. Нормальная человеческая реакция. Избавимся от стресса и будем жить дальше.

— Ла-а-адно, — протянул Никита. — Обсудим это позже. Амели, я оставил на кровати шорты и футболку. И… У меня сигареты закончились, пошел в магазин. Кому-нибудь нужно что-то купить?

— О, пока Лилька будет собираться, с тобой схожу, — хлопнул друга по плечу Дима. Лукашин словил вторую ошибку системы, поочередно посмотрев на нас с Авдеевым.

— Со мной? — уточнил он, уставившись на Димку так, словно тот сказал что-то странное или противоестественное.

— Дружище, ты не выспался? Зависаешь, — хохотнул Авдеев, покидая ванную и закрывая за собой дверь. С минуту я еще слышала приглушенные голоса парней,но вскоре все стихло. Либо они переместились в спальную зону, либо покинули квартиру.

Выдохнув, я уперлась ладонями в края раковины и уставилась на свое отражение в зеркале. А через мгновение усмехнулась, не обнаружив на лице ничего из того, что свидетельствовало бы об упомянутом Димой стрессе. Ни кругов под глазами, ни бледности кожи. Ничего. Молодой организм прожевал случившееся и выплюнул без последствий для себя, а успокоительное позволило выспаться и восстановить силы.

И это казалось ужасным.

Я столкнулась со страшной ситуацией, несколько часов переживала за близкого человека, была на грани нервного срыва, но уже на следующее утро продолжила жить обычной жизнью. Шутила над Лукашиным, улыбалась своему парню, забыв, что где-то в этот самый момент кто-то оплакивал сына и брата.

Так какого черта я удивляюсь поведению Димки? Да, он не впал в депрессию и не забился в угол, боясь каждого шороха. В конце концов, я не знаю, как он пережил минувшую ночь и не в курсе, какие эмоции скрывает за маской привычного весельчака. Возможно, все это — защитные механизмы его психики.