Книга Чужая. На пороге соблазна, страница 93 – Лана Муар, Анастасия Тьюдор

Я опешила. Никита был прав. Почему я стала устраивать разборки с Лукашиным, если конфликт в первую очередь касался меня и Авдеева? Какая разница, врет ли мне Никита?

— Эм-м, — замявшись, я отступила и вырвала руку, спрятав ее за спину. — Да, ты прав. Прости.

Карие глаза прищурились. Поджав губы, Лукашин кивнул, но с места так и не сдвинулся. Потер подбородок и тихо проговорил:

— Это была моя идея, Резкая. Димку долго продержали в полиции, ты спала. Посчитал, что вам обоим нужно отдохнуть.

— А ты? — вырвалось у меня. Мелькнувшее на лице Никиты удивление заставило пояснить: — Ты тоже там был. И тоже нуждался в отдыхе.

— Спасибо за заботу, — мягко произнес он. — Будем считать, что отдохнули все. И… Дымычу ведь не обязательно знать, что я… Ну…

Мы оба синхронно подскочили, когда в дверь ванной постучали:

— Эй, господа хорошие, вы про меня не забыли? — в голосе Димы звучала озадаченность.

Не глядя Никита щелкнул замком и толкнул дверь, позволяя Диме присоединиться к нам.

— Я тут втык от Лили получаю за то, что не закинул ее вещи в стиралку, — будничным тоном произнес он. — Дам ей свои шорты, чтобы в грязном не ехать.

Я кивнула, и только после этого Лукашин оторвал взгляд от моего лица и вышел из ванной, оставив меня в компании Димы и чувства неловкости — негласного спонсора сегодняшнего утра.

Дима кашлянул, прочищая горло, и взглянул на меня исподлобья:

— Отец сказал, что ты очень переживала за меня.

Я выдохнула и старательно вымела из головы любые мысли о странном поведении Лукашина. Слегка улыбнулась и шагнула на встречу к Диме, обняла за пояс, уткнувшись лбом в грудь.

— Разве могло быть иначе? — пробормотала я. Приглушенно, искренне, от чистого сердца. Перед глазами замелькали кадры вчерашнего ужаса, и я зажмурилась, чтобы сдержать подступившие слезы. — И сейчас тоже боюсь за тебя, — призналась после недолгого молчания.

Меня беспокоило, что Дима продолжал стоять столбом, не отвечая на мое признание и не обнимая меня. Каждой клеточкой тела я чувствовала его напряжение, слышала, как учащенно забилось его сердце. Но если внутри него и были какие-то эмоции, то внешне казался бездушной статуей.

И если раньше я радовалась дистанции между нами, то сейчас в груди было. Нестерпимо.

— Просто… — хрипло выдохнул он, когда я прижалась к нему еще сильнее, будто побуждая хоть как-то отреагировать. — Слишком много всего навалилось. Мне показалось, что перед парой ты… хотела расстаться? Лиль, я понимаю, что далек от идеала. И наши отношения… многим покажутся странными… Поэтому…

— Я не думала в тот момент о расставании, — торопливо соврала я, поднимая голову и заглядывая Авдееву в глаза, в которых промелькнуло удивление. — Я хотела сказать, что нам нужно научиться обсуждать то, что не устраивает в наших отношениях. И… — проглотив горькое послевкусие своей лжи, растянула губы в слабой улыбке: — Думаю, нам действительно стоит поехать к моим родным. Помнишь, ты предлагал? У моей сестры как раз скоро день рождения, можем смотаться поздравить ее. Что скажешь?

Мой вопрос повис в воздухе, а Дима словно застрял в своих мыслях, разглядывая мое лицо. Что он искал? Следы обмана? Правду о моих чувствах к нему? Первое там точно отсутствовало, я уже давно смирилась с тем, насколько легко мне дается ложь. Во всяком случае, внешне. Второе… Я сама не могла разобраться в природе своих чувств к Диме, боясь заглядывать за ширму комфортных для меня отношений. А Димка не такой хороший эмпат, чтобы уловить мои сомнения и тревоги. Отчасти меня в нем и привлекла некая поверхностность, легкость отношения к жизни и окружающим. Никакогонарушения личных границ. Из уважения или потому что наплевать — вопрос уже вторичный.