Книга Чужая. На пороге соблазна, страница 68 – Лана Муар, Анастасия Тьюдор

Я сделала несколько затяжек, затушила сигарету и встала, приблизившись к хромированной панели вытяжки. Искаженное отражение услужливо нарисовало картину моего внешнего вида: встрепанные волосы, бледное лицо и красные, воспалившиеся от слез глаза.

Я содрала с себя плед, бросила его на стул, подошла к раковине и быстро умылась холодной водой. Где-то на задворках заскреблось чувство стыда, что малознакомый человек лицезрел меня в таком виде. Впрочем, я подавила это чувство, убеждая себя в том, что Ася была подругой Клима и вряд ли стала бы трепаться с кем-то обо мне.

Ночь действительно оказалась тяжелой. И бесконечной. Добравшись до дома, я сначала основательно прорыдалась, а затем, усевшись на кухне с пачкой сигарет, перешла в стадию молчаливой, нервной истерики.

У меня складывалось ощущение, что моя жизнь, только недавно устаканившаяся и окрасившаяся не только в черный, белый, серый, но и в другие цвета, медленно превращалась в болото. Гнилостное, засасывающее, удерживающее меня в окружении тотального пиздеца. И дело было не в Лукашине. И даже не в Диме. Дело было во мне. Я, окруженная людьми, с ворохом интересов и социальных ролей, тонула в одиночестве и тоске.

Может ли девушка в девятнадцать лет чувствовать себя никому не нужной? Можетли ей казаться, что со всех сторон — беспробудный мрак и горе?

Черт возьми, почему я просидела всю ночь с мыслью о том, что совершенно не управляю своей жизнью? Почему вместо злости на Диму я чувствовала только апатию и вину?

Я, твою мать, винила себя в его вспышке. Я винила себя в его претензиях. Я стыдливо закрывала глаза каждый раз, когда перед ними вставал образ злого, растерянного Димы, который явно не понимал, что происходит в наших с ним отношениях.

Но больше всего я бесилась по другому поводу. Меня злило, что я, вопреки здравому смыслу, не чувствовала хватку Авдеева на своих плечах. А невесомое, призрачное прикосновение Лукашина было осязаемо на моей коже до самого рассвета.

Я с ним уснула.

Я уснула с фантомным мимолетным поглаживанием, которое повторялось в моей голове раз за разом.

А еще я трижды сходила в душ, чтобы смыть с себя запах Лукашина. Тот, что впитался в мою кожу, волосы. Тот, что дразнил рецепторы в носу с каждым вдохом. Тот, что ощущался мною даже сейчас.

— Иногда в нашей жизни становится слишком много… определенного человека, — пробормотала я, возвращаясь на место и снова схватившись за пачку сигарет.

Ася прищурилась, задумчиво пошевелила губами и, помедлив всего пару секунд, кивнула:

— И это выбивает почву из-под ног.

— Именно, — подтвердила я и задала вопрос, который волновал меня уже не первый день: — Так что у тебя с Дегтяревым? Мне показалось, что ты как раз… хм… лишаешь его равновесия.

Ася смущенно насупилась, отвела взгляд, нарочито серьезно разглядывая узор на кухонном фартуке. Я терпеливо ждала, когда она созреет хоть на какой-то ответ.

— Он оказался не в том месте и совершенно не в подходящее время, — как-то излишне виновато выпалила подруга Клима. — А потом… я все усложнила.

— Переспав с ним? — уточнила я, вспомнив тихую перепалку на лекции.

— Да, — покраснев, Ася быстро посмотрела на меня и снова вернула взгляд на стену над плитой. — Дважды. Но про второй раз я Климу не говорила, так что держи язык за зубами.