Онлайн книга «Чужая. На пороге соблазна»
|
Несколько секунд во взгляде Листвиной не было ничего кроме ненависти. После брови девушки поползли вверх, а в глазах появились сменяющие друг друга эмоции. Удивление, растерянность и интерес. Недоверие и снова интерес. Который я решил закрепить бредовым предложением. — Давай, я отойду и попробую сразу начать со спора? — спросил я с наивной улыбкой идиота на губах и, услышав в ответ звонкий смех, добавилв голос нотку сомнения: — Что ударит сильнее по твоей гордости? Пара баксов за проигрыш, или лучше не рисковать и поднять ставки до сотки? — Ты вообще неадекват? — хохоча в голос, Алёна хлопнула меня ладошкой по груди и замотала головой. — Нет, ты хуже неадеквата. Ты псих! Я тебя убью, если ты это скажешь. — Окей, — хмыкнул я. — Психи и неадекваты с тобой не прокатывают. Это мы выяснили. Я тогда пойду придумаю что-нибудь пооригинальнее, а ты не уходи далеко. Минут через десять вернусь и ещё раз попробую заполучить твой номерок. Окей? Махнув рукой на прощание, я сделал пару шагов в сторону столиков и обернулся на окрик: — Эй, неадекватный псих Никита. Восемь, девятьсот одиннадцать… — Подожди, — перебил я Алёну, — Давай сперва определимся с завтраком. Заказываем доставку или сгоняем в кафешку? — Завтрак? — поперхнулась Листвина. Критично осмотрела меня с головы до ног и поинтересовалась: — Ты всегда такой борзый, Никита? — Поговорим об этом за завтраком, — улыбнулся я и протянул ладонь Алёне: — Уходим? И когда она, подумав несколько секунд, кивнула, нас будто закоротило и сорвало с тормозов. Завтрак в Москве и неделя сумасшествия на съемной квартире на Патриках. Скандал по возвращении домой и обещание отца Листвиной убить меня, если я ещё раз увезу его дочь без предупреждения. Три дня домашнего ареста Алёны, а после него — выходные в Питере. Снова арест, запрет встречаться и неудачный побег. Истерика у Алёны из-за того, что отец лезет в наши отношения. Приставленный к ней телохранитель. Упаковка слабительного в стаканчике с кофе и такси в аэропорт, где мы с Алёной взяли два билета на ближайший рейс, но не успели улететь. За пять минут до взлета нас вывели из самолета и заперли в комнате для досмотра до приезда взбешенного Листвина. Никакого здравомыслия. Ни намека на адекватность. Только этим можно было объяснить, почему я не заметил тревожные звоночки в поведении Алёны и поверил ее первому обещанию завязать с наркотой. Второму уже не смог. Я не верил в сказки о безопасной наркоте и требовал пройти лечение. Не верил в заверения бросить самостоятельно и, когда наткнулся на спрятанный пакетик с «безопасными таблетками» в сумочке, сдал Алёну отцу. Мы разругались в пух и прах из-за этого звонка, но сейчас, услышав,где находится Алёна, я жалел о том, что не позвонил Родиону Михайловичу раньше. * * * — Привет. «Выглядишь ужасно». Знаю. Алёна рвет неловкое молчание первой. Подходит ближе и тюкается лбом мне в грудь. Пожимает плечами, будто извиняется за свой вид, а я ловлю флешбэк за флешбеком и произношу единственное, что в состоянии сейчас выдавить из себя: — Привет. Узнав о том, что Алёне разрешены посещения и Родион Михайлович не против моего визита к ней, я взял билет на ближайший рейс и улетел в Москву. Без раздумий. Без сомнений. Без мыслей. Я сорвался в аэропорт, послав Димона с его предложением напиться, и, только выйдя из такси у ворот реабилитационного центра, поймал себя на том, что не поинтересовался, что у него стряслось. Оборвал его, не вникая в бред про ссору с Лилечкой, и выключил телефон. Забыв о том, что мы с Алёной разбежались и она может послать меня к чертям. И будет по-своему права. |