Книга Чужая. На пороге соблазна, страница 114 – Лана Муар, Анастасия Тьюдор

Именно поэтому сегодня вечером я приехала сюда. Спокойная и собранная. С привычной для меня холодной отстраненностью, которая позволяла сосредоточиться на цели, наплевав на помехи и препятствия.

Я приветственно махнула парочке знакомых и двинулась к столу организаторов, чтобы посмотреть расписание заездов. Там вместо Раша сегодня обитал Женька, при виде меня расплывшийся в улыбке:

— Привет, Амели. Давно тебя здесь не было.

— Дела, — коротко пожала я плечами. — А Раш…

— До следующей недели я за него. Сама понимаешь… — Женька смутился и нервно потер шею.

— Как он?

— А ты как думаешь? — горько усмехнулся парень.

Я понимающе кивнула и перевела взгляд на листы с ровными линиями таблиц: — Есть на сегодня в планах что-то интересное?

— Интересное или денежное? — прищурился Женя. На миг в его глазах промелькнула тень благодарности за то, что я не стала продолжать расспросы о Раше. Видимо, за последние дни его здорово достали.

— Денежное, — улыбнулась я его пониманию моего вопроса.

— Три заезда. — Женя подтолкнул мне один из листов. — На одном ставка сотка, остальные два — по триста.

Я изучила списки участников. Достойные соперники с отличными тачками. На легкую победу рассчитывать не стоит, вписавшись в эти заезды, я легко могла потерять семьсот баксов, а для меня эта сумма сейчас весьма ощутима.

— О, кого к нам ветром задуло, — донеслось откуда-то сбоку. Подняв голову, я встретилась взглядом с Маем. И порадовалась тому, что благодаря маске не видно, как я ухмыляюсь его потрепанному виду. Несколько ссадин и фингал под левым глазом стали-таки бальзамом для моей души.

— Кто тебя так украсил, Игнатов? — с еле уловимой усмешкой в голосе спросила я.

— Тебе какое дело? — огрызнулся Май.

— Поблагодарю этого героя. — Ты уже это сделала, дура. — Цветы, например, отправлю.

— Венок ему траурный отправь, — недобро оскалился Май и вырвал у меня лист с таблицей. — Поверь, он ему пригодится в ближайшее время.

Я забрала расписание обратно и пропела:

— В очередь, Игнатов. — И для записи на заезды, и для убийства Лукашина. — А вообще, лучше придумай себе другое занятиена вечер. Ты же не выходишь на трассу, если в гонке участвую я.

— А ты решила порадовать нас своим бездарным жульничеством? — поинтересовался Май, скрестив руки на груди.

— Я всегда играю честно. Даю соперникам выбор: проиграть гонку, но сохранить машину, или опять же проиграть, но с бонусом в виде покоцанной тачки. Жень, впиши меня в эти три, — попросила я Женьку и протянула ему таблицу, нарочито игнорируя скрипнувшего зубами Мая.

— Меня тоже, — надменно махнул он рукой, не отрывая взгляда от моего лица. — Кто-то напросился на прилюдную порку.

— Не боишься, что сам же и окажешься у позорного столба?

— Не боюсь. Это ведь не я остался без надежного тыла в лице Раша. — Май убедился, что Женька внес его фамилию в расписание и только после этого вновь взглянул на меня. — Ты многим здесь насолила, белобрысая, не жди, что тебя пожалеют, когда я размажу тебя о заграждения.

Я не стала отвечать. Послав Жене улыбку, зашагала к Чарджеру, чувствуя, как в крови начинает гулять предвкушение. До первого заезда было еще десять минут, и пять из них я могла потратить на то, чтобы настроиться и подумать над тактикой.

Май — позер. Он всегда старается дать зрителям шоу, без необходимости уходя в контролируемые заносы или на протяжении всей гонки двигаясь с соперником ноздря в ноздрю, чтобы вырваться вперед только за несколько метров до финиша. Поэтому он вряд ли станет «пороть» меня во время первого заезда. Публику же нужно подогреть перед основным зрелищем.