Книга Чужая. На пороге соблазна, страница 101 – Лана Муар, Анастасия Тьюдор

Я рывком поднял глаза выше и тут же опустил его обратно, не зная как буду объяснять то, что никак не объяснить.

Твою мать…

Выдохнув и, стараясь не смотреть на покрывающийся мурашками живот, я поднял взгляд на лицо растерявшейся Амели. Протолкнул ком в горле и повернулся к девушке спиной.

— Прости, мне показалось, ты все еще в душе.

Идеальная отмазка, Ник! Браво!

Мне хотелось хлопнуть себя по лицу ладонью, и это желание стало назойливым до неприличия, когда у меня за спиной раздался торопливый шорох и растерянно успокаивающее:

— Так. Пожалуй, большей неловкости сегодня уже быть не может.

«Согласен», — подумал я, а вслух произнес бредовейшее:

— Я ничего не видел. Просто задумался… о своем. Поэтому и не отреагировал сразу.

А еще мне пиздец как неловко.

Правда, судя по тому, что Резкая поспешила на выход, спросив, где ждет ее Дымыч, не мне одному хотелось завершить этот момент как можно быстрее.

— Он уехал, — не моргнув глазом, выдал я. Но встретившись взглядом с Амели, через силу добавил «правильную» причину: — Отец позвонил, попросил приехать зачем-то. Если ты готова, то я отвезу тебя домой.

Я понятия не имел, как это сделаю и зачем навязываю свое присутствие Резкой. Сложно было представить большую неловкость, чем замкнутое пространство машины после такой «случайной» задумчивости. И не стану врать, что не выдохнул с облегчением, когда Амели нашла оптимальный вариант — такси.

— Так, — произнес я после того, как проводил Резкую до двери и остался в квартире один. — Лимит вежливости выбран с лихвой и косяков уже перебор. Поэтому, кофе, душ… И к черту все остальное.

Я щёлкнул кнопкой кофеварки и пошел в ванную, на ходу избавляясь от одежды. Включил воду и негромко рассмеялся, увидев на корзине для грязного белья аккуратно сложенное джерси.

— Ну да, полуголая она была. Как же.

Я поднял оставленное Резкой джерси, собираясь убрать в стирку, но зачем-то вывернул его наизнанку и поднес к носу, прислушиваясь к аромату.

Кофе. Тонкая ниточка чего-то до боли знакомого и теплого…

«Миндаль?» — мелькнуло в голове и тут же, осекая намерение повторить вдох и убедиться в правильности своей догадки, заискрило отрезвляющее:

— Не забывай, чья это девушка!

Если бы мне сказали, что поездка к отцу превратится в сумасшедший дом, я бы вообще никуда не поехал. И тем более не стал покупать торт, который Милана с Галиной Павловной вывернули в «Никита от нас что-то скрывает».

— Батя! — воскликнул я, психанув от повторяющихся уговоров рассказать правду, а лучше сразу показать, что у меня оторвало к чертям. — Объясни ты этим паникершам, что мне не нужен осмотр врача и психолог!

— Никит, — мягко произнесла Галина Павловна, — нет ничего постыдного, чтобы…

— Да хватит уже! — рявкнул я, прижигая раздраженным взглядом обеих женщин. — В меня никто не стрелял — это раз. Я сидел в другой аудитории — это два. В другой! — повторил и помотал головой, когда Милана решила помочь Галине Павловне с уговорами: — Не надо. Ещё хоть раз кто-нибудь заикнется про врачей, больницы и осмотр, я свалю! Бать, я не шучу, — предупредил внезапно поддавшегося приступу паники отца и, выждав минуту, спросил у всех сразу: — Мы можем спокойно пообедать или я ухожу?

— Никита, — заикнулся было отец, но сразу же после моего движения в сторону двери пошел на попятную: — Все идут обедать. Галя, Мила, — выразительно глянул он на главных по панике и процедил: — Закончили!