Книга Бессильная, страница 116 – Лорен Робертс

Я поднимаю лук в его сторону в тот самый момент, когда он делает выпад в мою сторону. Я отпрыгиваю в сторону, но не раньше, чем боль пронзает мой живот. Жгучая, жгучая боль, которую я игнорирую, выпуская стрелу и позволяя ей влететь прямо в плоть его ноги.

Он вскрикивает, падает на колени в грязь, руки дрожат, обхватывая стрелу, торчащую из его бедра. Но я не обращаю внимания ни на него, ни на Зрение, которое сейчас наблюдает за ним, прежде чем повернуться и броситься бежать.

Я не знаю, как далеко я успела убежать. Не знаю, сколько расстояния между нами осталось до того, как адреналин вытечет из моего тела, напоминая мне, что я истекаю кровью. Жгучая боль вернулась, ударив меня в живот с такой силой, что я задыхаюсь.

Я поднимаю свободную рубашку и вижу под ней шелковистую майку, теперь уже залитую кровью. Я делаю глубокий вдох и оттягиваю слой ткани, отделяющий меняот раны, и вздрагиваю от увиденного. Длинная кровавая рана рассекает кожу прямо под ребром.

Рана от копья.

Дыхание сбивчивое, неглубокое.

По крайней мере, я жива.

Но я точно не чувствую себя живой. Это мучительно. Боль жгучая и яростная, она поджигает мои нервы. Я осторожно стягиваю с себя большую рубашку, морщась и подавляя крики боли при каждом движении правой руки. Движение натягивает кожу, из раны еще больше хлещет кровь.

Я разрываю нижний подол рубашки, образуя широкую полосу белой ткани. Я работаю так быстро, как только позволяет рана, осторожно обматывая ткань вокруг пояса и над раной. Я задыхаюсь от пульсирующей боли, смаргиваю слезы, натягивая то, что осталось от рубашки, — она все еще закрывает живот.

Мне нужно найти воду.

Я тяжело вздыхаю, и от одного этого вздоха меня пронзает острая боль, и я снова начинаю идти по лесу.

Нет, скорее спотыкаться.

Глава 25

Пэйдин

Не спать. Не спать. Не спать. Мои предательские веки словно налились свинцом. С каждым морганием я боюсь, что они больше не откроются. Я медленно пробираюсь по тенистому лесу к ручью уже, кажется, несколько часов, слепо надеясь, что все еще иду в правильном направлении.

Я устала. Очень устала. Я хочу только одного — прислониться к дереву и закрыть глаза на минуту. Только один блаженный миг покоя…

Нет.

Я сильно щипаю себя за руку, заставляя опустившиеся веки распахнуться.

Если я засну, то, скорее всего, уже не проснусь.

Я в плохом состоянии, и не нужно быть дочерью Целителя, чтобы понять это. Я потеряла так много крови, что у меня голова идет кругом, пока я пытаюсь удержаться на ногах. Я трясу головой, стараясь не обращать внимания на свою лихорадочную кожу и дрожащее тело. Как и на то, что полоска ткани, которую я использовал в качестве повязки, уже пропиталась кровью, окрасив хлопок в алый цвет.

Мне нужно очистить рану, и как можно скорее. Если я этого не сделаю, я буду мертва.

Что мне нужно, так это вода.

Каждая часть меня горит. Горит от боли, жажды и голода. Если я доберусь до воды, то смогу как минимум промыть рану, вылечить обезвоживание и прийти в себя достаточно долго, чтобы приготовить отвар из трав для промывания раны.

Надеюсь.

Потом я бы озаботилась едой: тетива едва натянулась, а подстреленный кролик давно забыт в том месте, где Эйс устроил засаду.

Оставив меня беззащитной и голодной.

Дойти до ручья. Дойти до ручья. Дойти до ручья.