Книга Сильнейшие, страница 40 – Лорен Робертс

— Он пригрозил это сделать. Сказал, что продаст меня королю за деньги, которые заслужил, и что ему следовало сделать это много лет назад.

— Мак… — шепот Адины почти теряется в шуме моего прерывистого дыхания.

— Я не заслуживаю улыбаться. Именно так он мне сказал, — с каждым словом, ускользающим из моего прошлого и преследующим мое настоящее, мой голос становится все тише. — Не помню, как он замахнулся мечом, помню лишь его голос, когда он обещал стереть улыбку с моего лица.

Мой большой палец находит шрам, пересекающий губы, и проводит по нему неуверенным движением.

— Именно после того, как он порезал меня, мы с Герой сбежали. Я… я не знал, что он сделает с ней, и не стал выяснять, выполнит ли он свое обещание продать меня королю.

Не могу смотреть на нее после всего, что сказал.

— Мы с Герой выживали в трущобах несколько лет, прежде чем смогли позволить себе настоящий кров, — все еще избегая ее печального взгляда, добавляю я:

— Я заставлял себя контролировать растущую силу. Научился скрываться у всех на виду. А потом я стал кузнецом, просто назло отцу. Так что и из этого вышло что-то хорошее, — ее пальцы касаются моего подбородка, и я опускаю веки.

Она поворачивает мое лицо к себе, несмотря на мое сопротивление. Ее ладонь мягко прижимается к моей щеке, в чуждом мне утешительном жесте. И когда ее большой палец касается моего шрама, я наконец встречаюсь с ней взглядом.

— Он украл твою улыбку, — шепчет она со слезами на темных ресницах. — Неудивительно, что у тебя не было того, что можно мне подарить.

Меня снова охватывает сожаление, ее слова напоминают о каждой упущенной возможности заставить ее улыбнуться и улыбаться самому.

— Я найду ее, — шепчу я, — отберу обратно, если понадобится. Для тебя.

Уголки ее губ приподнимаются, глаза блестят от слез.

— И я буду беречь ее, — ее большой палец согревает мою кожу, продолжая водить по шраму и создавать новые связанные с ним воспоминания.

После долгого молчания она позволяет себе тихий вопрос:

— А где они сейчас? Твои родители?

Я слегка пожимаю плечами, как будто не думаю об этом каждый день.

— Не уверен, что знаю. Вероятно, в том самом доме на другой стороне трущоб. Но я годами прятался от них, скрываясь среди людей. И я все еще жив, так что, думаю, отец так и не добрался до короля, — я усмехаюсь. — Должно быть, они довольны моим отсутствием.

Она медленно кивает, обдумывая эти слова, прежде чем сделать собственное заявление:

— Ты далеко не бесполезен. Ты сильный, умный и действительноможешь носить гвардейскую форму. Даже если это и не по-настоящему, — в ее глазах бушует огонь, даже несмотря на то, что ее большой палец все еще прижат к моим губам. — И никто не сможет отнять твою улыбку. Она принадлежит тебе, Мак.

Я беру ее за запястье и осторожно опускаю вниз, чтобы можно было заговорить.

— Макото.

Она хлопает ресницами.

— Ч-что?

— Макото, — бормочу я. Она вскрикивает, когда я притягиваю ее к себе, придерживая за запястье и колено. — Меня зовут Макото Хитан.

Ее глаза расширяются и приближаются к моим так, как никогда прежде.

— Теперь ты сможешь отчитать меня как следует.

Я слышу, как она глубоко вздыхает.

— И что еще я должна знать о тебе, Макото?

Наклоняя голову, словно пожимаю плечами, я говорю:

— Это может стать для тебя сюрпризом, но иногда я бываю… прямолинейным.