Книга Бесстрашная, страница 69 – Лорен Робертс

Пальцы, шаря вслепую, нащупывают, похоже, остатки люка. Глубоко вдохнув, я обхватываю деревянный край окровавленными пальцами и тяну. Я действительно смеюсь, но истерично, вымученно. Не проверяя прочность, подтягиваюсь вверх, хрипя от усилия.

Два события происходят почти одновременно. Сначала моя голова сталкивается с торчащей щепкой от разрушенного люка, я выдыхаю сквозь боль и удивление. А потом меня охватывает тревожное ощущение, что я больше не одна.

Холод пробегает по коже, когда я выбираюсь на пол пещеры. Не успеваю вдохнуть как следует, как уже поднимаюсь на ноги и бегу к пятну ночного неба в конце туннеля.

Ледяной страх охватывает меня при мысли о том, что я, возможно, только что сделала. Корона на моем плече будто тяжелеет, будто тянет обратно к своей владелице. Панический всхлип вырывается из груди. Мертвых нельзя тревожить. А я, возможно, пробудила нечто, что никто не осмеливался тревожить прежде.

Я качаю головой от абсурдности всей этой ситуации.

— Игры разума, — шепчу, спотыкаясь. — Это все в моей голове.

Чем ближе выход из пещеры, тем чаще я оглядываюсь через плечо, в бездонную тьму позади. Это тьма, которая пожирает. Я почти окаменела от ужаса, но заставляю себя идти вперед.

Кровь затекает в глаз, и мне приходится смахнуть ее тыльной стороной грязной ладони. Этот рой огромных летучих мышей основательно разодрал мою кожу и оставил на моем теле отметины в форме когтей.

Впереди меня ждет звездное небо, всего в нескольких шагах. Я ускоряю шаг, сердце бьется в предвкушении встречи с ночью. Я касаюсь стены, ощущая холодный камень — последний участок перед свободой…

Тени скользят по земле,подкрадываясь к моим ногам.

Три фигуры встают у выхода из пещеры, загораживая путь. Лунный свет очерчивает их силуэты. Я отступаю, едва сдерживая крик, наполненный страхом и разочарованием.

Разбойники.

— Спасибо, что достала для нас эту корону. А теперь отдай, — рычит один, из-под прикрывающей рот банданы его голос похож на шорох гравия. — И если поторопишься, может, мы не снимем это блестящее колечко с твоего пальца.

Мои раны болят, но я заставляю себя собраться с оставшимися силами. Поигрывая пальцами, я сосредотачиваюсь на ощущении своего кинжала, планируя свои дальнейшие действия.

Только собрав всю жестокость, которая таится во мне, я говорю. Мой голос испуганный и тихий, и если бы мужчины прислушались повнимательнее, они могли бы услышать в нем опасность.

— Забирайте. Мне все равно. Только… только не причините мне вреда, когда будете снимать.

Я протягиваю руку с кольцом. Грязный алмаз блестит, и один из них делает шаг вперед. Я чувствую его ухмылку под банданой, когда он тянется к моей руке, чтобы снять кольцо с пальца.

Я успокаиваю свой разум. Забываю о своем мягком сердце. И снова очерняю свою душу.

Пальцы сжимают его запястье, я резко притягиваю его к себе — на клинок, что уже в другой руке. Лезвие входит в живот с хлюпающим звуком. Кровь хлещет из раны, пока он слабо хрипит.

Я не обращаю внимания на боль в груди. Именно этого я боялась — самой себя.

Свет Адины внутри меня гаснет.

Я вытаскиваю кинжал и смотрю, как он падает к моим ногам. Двое оставшихся замерли. Я снимаю корону с плеча и сжимаю ее в кулаке.

— Хотите это? — хриплю. — Заберите.

Самый крупный из двух оставшихся мужчин бросается на меня, словно очнувшись от оцепенения. Он взмахивает массивной рукой, под которую я легко подныриваю. После стольких часов во тьме зрение будто обострилось. Я выпрямляюсь и с размаху вбиваю корону в его висок. Он вскрикивает, когда из его виска хлещет кровь, и, спотыкаясь, отступает, чтобы дать возможность последнему ударить меня.