Книга Пять жизней и одна смерть, страница 140 – Амалия Лик

Нет, я не готова! Не хочу! Я пытаюсь и буду пытаться!

Вот и вчера, когда я лежала на кровати и мне не спалось, накатывали волны удрученности и апатии, жалости к себе, волны никчемности и бессмысленности, я задумалась: а не сбежать ли мне отсюда, чтобы купить дури и улететь далеко и навсегда? Повернув голову, увидела пристальный взгляд Марты. В нем было все: понимание, сожаление, прощение и уверенность. Я улыбнулась ей и закрыла глаза, отогнав всех этих навязчивых мух, которые то и дело ко мне возвращались. И вот сегодня я снова взялась за ручку, чтобы продолжать выливать на белые листы свои воспоминания.

Конец 2007 года…

Приближалось Рождество. Я все выходные посвятила поиску подарка для него. Возможно, это было неуместно – ведь мы просто общались. Но мне так хотелось порадовать его, сделать приятное, увидеть всплески удовольствия в его глазах. Я выбрала галстук – символ мужского статуса и вкуса. Он предпочитал ходить в костюмах, и, увидев галстук на манекене, я поняла, что именно этот будет прекрасно смотреться на нем. Стоил он целое состояние, я потратила почти все отложенные на подарки родным деньги на темно-синий шелковый клочок ткани. Я несла его в фирменном пакете магазина, словно сокровище. В общежитии убрала на верхнюю полку стеллажа, и при каждом взгляде на пакет тепло разливалось внутри. До рождественских каникул оставалась примерно неделя, когда я обнаружила в своей тетради записку.

До сих пор помню, как билось мое сердце, как я чуть не запрыгала от радости, увидев ее содержание. Помню, как прижимала к сердцу, чувствуя, что внутри не хватает места этому урагану из искр, взмывающих салютами высоко-высоко.

Текст я и сейчас могу пересказать дословно, эта записка стоит у меня перед глазами:

По рукам даже сегодня бегут мурашки. Только тогда они бежали от счастья, а сейчас – от ужаса.

Наступила долгожданная пятница. Все дни я только и делала, что отсчитывала минуты до этого момента. Словно сегодняшний вечер должен был стать кульминацией в истории моей жизни, самым важнымсобытием, самым долгожданным и значимым. И он стал, к сожалению, стал…

Пары закончились, я пообедала в студенческой столовой, затем вернулась в общежитие, чтобы надеть самое нарядное и любимое платье цвета крем-брюле. Собрала волосы красивой заколкой, они водопадом упали на плечи. Подвела глаза, накрасила ресницы, тронула губы блеском. Взяла пакет с галстуком и к восьми часам побежала в университет. Коридоры опустели, здание казалось пустынным и одиноким. Днем в нем бурлила жизнь, а вечером оно засыпало в тишине и покое. Огромное, высокое, безлюдное, словно из фильма ужасов, – заброшенное и забытое место. Я зашла в театральный зал. Он полностью погрузился во мрак, и только вдали был виден тусклый желтый свет. Я полетела мотыльком к блеклому зареву, вытянув вперед руки, прощупывая свой путь, чтобы не упасть. Добравшись до цели, увидела, как в кругу золотого света свечей он сидит на покрывале, расстеленном на полу. Рядом с ним стояла открытая бутылка вина и два бокала.

– Привет, – обронила я, смущаясь.

– Ну привет, – сказал он, обнажив свои белые зубы. – Присаживайся ко мне, не стесняйся.

Я чувствовала себя скованно, ноги, будто бревна, не хотели сгибаться, мышцы рук были натянуты словно струны. Сделав над собой усилие, я все-таки присела на покрывало, заняв руки и взгляд подарочным пакетом. Он протянул мне бокал вина.