Книга Мир охоты и крови, страница 75 – Микки Хост

Каждый был занят там, где был нужен, но волнение не покидало сердце Ариадны. Стоит признать, что оно ни на секунду не переставало тревожиться еще со Вторжения, когда она, стирая ноги до кровавых мозолей и едва не воя от боли, спасала Сердце, а не наследников, отдавших жизни за весь народ фей. Ариадна знала, что должна была защитить Сердце, но ее собственное обливалось кровью каждуюсекунду, пока все нити, связывавшие ее с наследниками, безжалостно рвались.

Это чувство было ужасающим и опустошающим. Будто из нее вырывали частичку, самую важную, необходимую для жизни, и оставляли вместо нее зияющую дыру, которая никогда не затянется и будет вечность кровоточить.

Знал ли Рогир, который, как и Ариадна, был наследником, какая боль кроется за силой и связью Сердца? Был ли готов, когда оно почти легло в его руки? И не сломался бы, если бы Ариадна не выхватила Сердце?

Может быть, ей не следовало вступать в тот давний бой. Может, не следовало красть Сердце фей – и сейчас бы она не мучилась из-за волнения.

Ее начинало волновать даже то, что раньше казалось пустяком. Боги милостивые, ее начинал волновать Данталион, ведь он лез в дела фей! Но вместо того, чтобы показать, как он раздражал ее и волновал своим упрямством, Ариадна лениво улыбнулась и спросила спустя пару минут тишины:

– Так ты согласен?

Она заранее знала, что проиграла. Данталион не согласится открыть кому-то душу, но если вампир хотел, чтобы ему позволили решать судьбу Махатса, он должен был согласиться с ней – иначе в следующей раз королеве придется быть жестче.

Ариадна не любила быть жесткой. Знала, что, стоит взять в руки меч, как весь гнев, копившийся в ней годами, обрушится на целый мир.

– Я так и знала, – ласково произнесла Ариадна. – Подумай, пожалуйста, над моим предложением. Мне бы не хотелось, чтобы ты лез в дела фей без объяснений.

Будучи одним из лидеров, Ариадна была обязана проследить за ситуацией и убедиться, что демоны не попытаются вновь открыть здесь брешь, и потому сделала шаг в сторону.

И упала.

Боль разрывала сердце и тело.

Ариадна завопила и прижала руки к груди. Все ее существо будто превратилось в хрупкий хрусталь, по которому побежали трещины. Она ломалась, ломалась и ломалась, рыдала во все горло и пыталась остановить неумолимо рвущиеся нити, тянувшиеся от Сердца фей к сердцу наследника.

Мир раскалывался на миллионы мелких частиц, пылал магией и хаосом, силой, неподвластной смертным, но открывшей секрет феям в глубокой древности. Мир распадался на несколько слоев: пока тело Ариадны кто-то придерживал, пока кто-то совсем рядом использовал магию, ее душа умирала в мучениях вместе с другой, совсем юной, и внутри ее вновь образовывалась пустота.

Нокс считал, что привыкк потерям. Он был старшим, сильным, умным. Он умел ценить то, что имел, и тех, кого знал. Нокс никогда не забывал говорить другим наследникам, как гордится их успехами и как хорошо они работают на благо коалиции и всех фей, и не забывал чтить память ушедших. Каждый день он молил богов, чтобы там, где оказалась Мелина, его погибшая возлюбленная, она не знала страданий и боли. Каждый день он благодарил богов, что они не отняли жизни тех, кто был ему дорог.

Сегодня боги его не услышали. Возможно, они уже давно его не слышат.