Книга Босиком в саду камней 3, страница 37 – Ана Адари

Все даже забыли о принце Ран Мине, который сегодня внезапно воскрес!

— Госпожа, что с вами случилось⁈

— Вы не ранены, госпожа⁈

— Где же ваши украшения⁈

— Их забрал Харон. Откупилась. — Боже, что я несу! Они же не читали мифов Древней Греции! Меня недавно усиленно пихали в лодку, направляющуюся в Царство Теней. Харон — это перевозчик. Пока он подбирал драгоценные шпильки из моих рассыпавшихся волос, я увернулась от навязчивой гражданки с косой. — Сама пока не поняла, но вроде бы нигде не болит. Хотя… Ты. Подойди, — пальцем маню засранца, который посмел мне дерзить. Мою новую головную боль. Мало мне было четырех детей! Сяоди нехотя делает пару шагов. — Где ты спишь?

— Когда как, — ухмыляется он. — Сегодня вообще не спал.

— Ты знал о заговоре?

— А то.

— И…?

— У меня приказ вывезти в случае опасности Пятого. Этот лысый замухрышка, — Сяоди кивает на Хэ До, — все делал правильно. В ворота их бы пропустили. А там я показал бы нужную дорогу. Суки Гао нас бы не догнали.

Я невольно чувствую уважение. Лин прислал дельного человека. У Сяоди был выбор: приглядывать за мной или за детьми, поскольку мы разделились. Я бы и сама поручила ему оставаться с Сан Таном.

— Ты можешь больше не прятаться, Сяоди. Ночуй в Куньнингуне, в покоях Пятого принца. Не отходи от него ни на шаг.

— Накажите его госпожа! — кидается ко мне Чун Ми. — Ему не место в покоях моего сына! Я этого не потерплю!

— А кто ты такая? — усмехаюсь я.

— Императорская супруга Ми!

— Я в смысле: какой от тебя толк? Узнай ты, что Сан Тан в опасности, что бы стала делать? Хотя, эта опасность от тебя и исходит. Языком поменьше болтай и не шатайся по дворцам моих врагов. Сяоди мужчина, ты женщина, вместе вы в одних покоях находиться не можете. Следовательно, ты переезжаешь. Собирай вещички. Тут есть павильон…

— Отселить меня от сына⁈ Я буду жаловаться императору!

— Если бы это было возможно, и страна была бы сейчас другой. Но император никого не желает видеть. И тебя онтоже не примет.

— Но этот ваш Сяоди меня смертельно оскорбил!

— Как именно?

— Я дама, и не могу этого повторить!

— Сяоди?

Засранец нагло ухмыляется. Чун Ми багровеет. Что при ее традиционной бледности крайняя степень бешенства.

Мальчишка слишком долго был в военном лагере, что вы хотите? Лексикон у воспитанника Лина не богат, и соленых словечек в нем больше, чем прилагательных.

— В общем, так, — подвожу итог я. — Мне сейчас не до вас. Надо помыться и переодеться. Князь мне точно ничего не просил передать на словах? — пристально смотрю на Сяоди.

Он сует руку в карман, и я невольно холодею. Самое страшное для меня, если Лин вернет обручальное кольцо. А если он и не сам это сделает, а через стороннее лицо, пусть даже это лицо его названный младший братишка — это вообще подобно смерти. И мне сейчас гораздо хуже, чем под лежащим на мне окровавленным трупом.

Но Сяоди вынимает… пинетки! Или как у них тут это называется? В общем, обувку для грудного малыша. Вышитые мельчайшим розовым жемчугом по искусному вязанью, настоящее произведение искусства. И я из ада возношусь в рай. Это вещичка Чен.

Ее отец не смог найти слов, чтобы меня успокоить. Он по-прежнему не хочет мне писать. Не желает ничего обещать. Но дает понять, что между нами есть связь. Это наши дети.

Жадно хватаю пинетки. Хочется уткнуться в них носом, почувствовать сладкий запах моего ребенка. Еле держусь. Потому что рядом Чун Ми. И другие. Которые внимательно на меня смотрят. Только Хэ До понимающе хлюпает носом. Расчувствовался.