Книга Невеста генерала Грозы, страница 9 – Соня Мишина

Хорошо, что отвечать мне не пришлось: я бы за себя не поручилась. Но вместо этого мы выбрались из клочьев желто-серого тумана и оказались на берегу небольшого природного озерца, заполненного коричневой булькающей жижей.

В озере плескались друзья Гингельрода, издавая крыльями те самые шлепающие звуки, которые издалека могли напугать кого-то более впечатлительного, чем старшая дочь барона Горнфельда.

«Лечебные грязи!» ― догадалась я.

Об этом природном чуде были наслышаны даже в нашем отдаленном северном баронстве. Поговаривали, что в регулярном купании в этой грязи ― один из секретов драконьего здоровья и долголетия.

— А ты чего встала? — просипел Гингельрод, тычась рожком в мою спину. — Работай, няня! Нам спинки натереть надо, хвосты почистить, чешуйки отполировать!

Из озера выползли еще два дракончика, покрытые блестящей коричневой слизью. Один чихнул, и на мое платье брызнули теплые капли.

— Маргольд! — взвизгнул Гингельрод. — Сколько раз тебе говорили — при чихании прикрывай пасть крылом!

— А она кто? — уставился на меня второй дракончик, Свельгруд, вращая огромными глазами. — Пахнет человеком. Но не противно.

— Это наша новая няня! — объявил Гингельрод с такой уверенностью, будто лично нанимал меня на службу.

Я вздохнула. «Не морщиться, не возмущаться…» — повторила снова про себя и, подоткнув подол, решительно шагнула в теплую жижу.

— Так-так, малыши… — сказала тоном, каким обычно усмиряла младших сестер. — Кто у нас тут самый грязный?

— Он! — тут же запищали все трое, указывая друг на друга.

Пришлось действовать по методу своей матери: хватать каждого за загривок и тереть, не церемонясь, губкой, которую принес мне Гингельрод. Как старший. Дракончики верещали, булькали и плевались серными пузырями, но, кажется, им все нравилось.

— Сильнее! — требовал Гингельрод. — У няни Кло когти были острее!

— Жалуешься — останешься с грязными ушами, — отрезала я, вытирая со лба пот… или, может, серную грязь.

«Заодно и масочка для лица. Тоже на пользу», — придумала для себя утешение.

Вдруг Свельгруд радостно булькнул:

— А ты лучше той, что вчераплакала! Она все причитала: «Ай, мое платье! Ай, мои ручки!»

— Или той, что пыталась нам стихи читать, — добавил Маргольд. — Ску-у-учно!

Я едва сдержала улыбку. Похоже, «помывка» была проверкой не только на переносимость серы, но и на характер. Кто-то брезговал, кто-то лебезил… А я просто делала дело — как всегда.

— Ладно, — сказала я, когда дракончики засверкали чистой чешуей. — Теперь полоскание!

— Ура! — взвизгнули они и дружно нырнули в чистое озерцо рядом, подняв фонтан брызг.

Я отряхнула руки… и вдруг заметалась: что делать со всей этой грязью? Она же на платье, на лице! Или, может, сделать «естественный» макияж, как те знатные дамы, что мажутся белой глиной?

Выбор был сделан за меня: Гингельрод вынырнул и тряхнул крыльями и хвостом, обдав меня с ног до головы водой. Этот фокус повторили и его кузены.

— Благодарю, — выдавила я сквозь зубы. — Теперь я тоже пахну… драконьим здоровьем.

Из тумана раздался знакомый смешок:

— Поздравляю, леди Горнфельд! Вы единственная, кто прошел испытание… без намека на высокомерие. Хотя, — голос задрожал от смеха, — ваш новый «аромат» определенно… своеобразен.

Я лишь вздохнула. Если это цена за дракона — что ж, потерплю. Хуже, чем в хлеву, все равно не пахнет.