Книга Невеста генерала Грозы, страница 10 – Соня Мишина

— А теперь, — прошелестел голос, — идите сушиться. Вам предстоит… э-э-э… встреча со Статуей. Только, ради слез Девы, не вздумайте смеяться над ее моноклем!

Дракончики дружно зашипели в сторону темноты. Видимо, Статуя статую они недолюбливали.

— К Статуе — без нас! — пропищал Гингельрод. — Еще увидимся, толстушка!

— Увидимся. — Мне оставалось лишь отряхнуться, поправить прическу и готовиться к новым странностям.

Испытание надменностью

Новая цепочка огоньков под ногами привела к невысоким ступенькам, преодолев которые, я оказалась в коротком коридорчике. Дверь за спиной закрылась. Дверь впереди оставалась запертой. Я замерла, оглядываясь, гадая, что происходит, и тут на меня сверху обрушился вал горячего воздуха!

Ладно, на самом деле воздух показался горячим в сравнении с прохладой промокшей ткани и сыростью грязелечебницы. Но, переждав пару мгновений и привыкнув, я поняла, что обдувающий меня поток очень теплый, но все же не обжигающий. Зато уже через пару минут высохли и волосы, и одежда. Правда, и то, и другое сохранило непередаваемый аромат серной воды. Но с этим я надеялась разобраться позднее.

А пока помахала рукой и сообщила в пространство:

— Достаточно! Благодарю, я уже высохла!

Обдув прекратился, а все тот же насмешливый голос ответил:

— Пока ты высохнешь, красотка пышнотелая, кто-нибудь более тощий сдохнет! Нет-нет! Не отвечай! Мне, конечно, нравится с тобой пикироваться, но тебя там памятник Первому Императору заждался! Поторопись!

— Ладно, — я шагнула к открывшейся двери.

— … и не вздумай шутить над его моноклем! — напомнили мне в спину.

Что это было? Совет? Предупреждение? Я не знала, но мысленно поблагодарила голос: теперь я хотя бы отчасти буду готова к тому, с чем столкнусь. Так, во всяком случае, мне думалось.

Но действительность снова превзошла мои ожидания. Потому что в центре нового зала, где я оказалась, стояло каменное кресло, а на нем, заложив ногу за ногу, восседал в совершенно человеческой позе каменный дракон! Лучи света из невидимых источников скрещивались на его величественной фигуре, а в одной из его глазниц и в самом деле красовалось чуть выпуклое круглое стекло…

Кресло выглядело выточенным из цельного куска черного мрамора. Первый император, точнее, его статуя, был изваян из малахита; на когти, судя по всему, не пожалели бриллиантов, а глаза казались янтарными. Крылья отливали позолотой.

Красиво. Богато. И уже подавляюще-высокомерно. Потому что даже не всякий драконий род мог себе позволить увековечить своего первородителя в столь ценных материалах. Что уж говорить о простых смертных.

— Встань передо мной, — мне показалось, или голова статуи в самом деле чуть наклонилась и в моноклезажегся отраженный огонек светильника?

Посмотрев под ноги, я обнаружила, что уже знакомая дорожка из огоньков заканчивается в пяти шагах от статуи — прямо возле небольшого каменного помоста, к которому вели три ступеньки.

Взойдя на них, я почувствовала себя ребенком, которого поставили на стульчик, дабы он мог выступить перед гостями семейства. Мне самой на таком стоять не приходилось: с декламацией и пением у меня были те же проблемы, что с вышивкой и музицированием. А вот одна из младших сестренок выступала так каждый раз, стоило в замке появиться гостям.