Книга Невеста генерала Грозы, страница 14 – Соня Мишина

Он запрокинул голову к небу. В нем быстро собирались и закручивались в спираль темные грозовые тучи. Тяжелые, как его собственный нрав. Не прошло и пары минут, как разразилась настоящая буря. Хлесткий ветер трепал волосы генерала, пытался сорвать с его плеч развевающийся плащ. Ледяные потоки ливня превращались в пар, соприкасаясь с горячей кожей.

Но, когда первые порывы гнева начали стихать, смытые обильными струями ливня, ум Грозы, отточенный годами тактики и стратегии, невольно начал анализировать произошедшее.

Пусть девица была грубой, наглой и дурно воспитанной, но она смело отстаивала свою честь…

«И, надо отдать ей должное, — промелькнула невольная мысль, — далеконе каждая взрывная тыковка способна нанести удар такой точности…»

Он снова почувствовал жжение в ушибленной челюсти. Удар был мастерским. Четким, быстрым, нанесенным без размаха, с короткой дистанции. Так бьют те, кто дрался не на турнирах, а в настоящих, грязных уличных потасовках. Это было… неожиданно.

И именно это осознание — что его, герцога Раттлина, уложил в лужу один меткий удар какой-то трактирной служанки — заставляло его кровь бурлить с новой силой. Вот что было по-настоящему унизительно. Не сам удар: физическая боль была мимолетной. А та дерзость, та первобытная, дикая отвага, с которой она это сделала. Ни страха, ни подобострастия, ни попытки оправдаться. Просто раз! — и готово.

Он даже не разглядел ее как следует! Помнил только смутный образ: круглые щеки, растрепанные волосы орехового оттенка и яростные глаза, на долю секунды опалившие его синью полуденного неба. И… все. Ни имени, ни черт лица. А теперь даже запах утрачен навсегда, смыт драконьей яростью. Простой, сдобный запах пирожков с вареньем растворился в вони мокрой мостовой и запахе озона.

Мысль о том, что нахальная трактирная подавальщица где-то рядом, что она прячется и смеется над тем, как он бесится и мечет молнии в пустоту, заставляла кровь Грозы кипеть с новой силой. Он должен был найти ее! Не затем, чтобы казнить. Нет! Чтобы просто посмотреть в глаза, проучить как следует. Чтобы понять, что это вообще было такое.

Когда последние отголоски грома затихли, сменившись равномерным шумом дождя, Гроза, промокший до нитки и в еще более отвратительном настроении, чем прежде, тяжелой поступью вернулся в «Горгулью».

Хозяин, бледный как полотно, уже ждал его у стойки, зажав в трясущихся руках зонт, который так и не решился вынести и предложить герцогу.

— Ваша милость, простите… это недоразумение! — залепетал он.

— Молчать, — голос Грозы прозвучал низко и опасно. — Где она?

— Сбежала, ваша милость! Сразу, как я сказал, что она уволена! Позор на заведение… — хозяин замотал головой. — Но я знаю, где она остановилась! «У кабана и вепря», постоялый двор тут, в четырех домах от таверны!

Гроза, не сказав больше ни слова, развернулся и снова ринулся в ночь. Он мчался по залитым дождем улицам, не замечая луж, снося на своем пути лотки и пугая мирных горожан, спрятавшихся отнепогоды. Но когда он вломился в указанный постоялый двор, было уже поздно. Комнатка под самой крышей была пуста. Пахло плесенью, щами и ничем больше. Никаких следов. Ни одной вещицы. Ни намека на тот самый, сдобный запах.

Она снова ускользнула.

Генерал застыл посреди убогой комнатушки, сжимая кулаки. Дождь на улице стих, оставив после себя лишь капель и горькое, щемящее чувство досады. Гроза был разочарован. Глубоко, до рези в когтях, разочарован. Он упустил ее ― единственную за последние сто лет загадку, которая заставила его кровь вскипеть не от гнева, а от чего-то другого.