Книга Птичья Песня, страница 177 – Яна Ветрова

– Я больше так не буду.

Не те слова, которые я хотела сказать, но Бонифацию было достаточно и этого. Он лизнул мою щеку шершавым языком и завалился на бок, чтобы я почесала его пузо.

Второй же лев всем своим видом показывал, что его это не касается. Но тут не выдержала Звездочка. Она забегала перед Достоевским, возмущенно чирикая, мол, да что ты понимаешь! Сидишь тут и смотришь в туман днями напролет! А мы были в когтях у смерти, среди бессердечных колдунов и страшных кошек. Но мы вырвались и теперь хотим снова дружить! Мало нам, маленьким птичкам, бед, а тут еще обиженные львы!

– Звездочка, не горячись, – попросила я.

Достоевский наконец-то соизволил повернуться, оглядел меня с ног до головы и недовольно зарычал, как старый дедушка, который потерял пульт от телевизора, поэтому ему придется смириться и смотреть скучный сериал вместо очередного выпуска новостей. Я протянула руку ладонью вперед, лев фыркнул, но подошел. И как было отказаться– нечасто сюда приходят люди и гладят пузо, расчесывают шерстку, с визгом катаются по траве, притворяясь, что испугались, когда их валит на землю зверь в три раза больше их размером!

Вернувшись домой, я первым делом очистила свою одежду от мха, а потом несколько часов оттирала обе статуи, стараясь не пропустить ни малейшего пятнышка.

На следующий день я взяла немного денег из шкатулки и нашла ту пекарню, откуда стащила два куска пирога после разговора с Сетом. Перед входом я задержалась, и только удостоверившись, что руки не дрожат, с улыбкой зашла внутрь и сообщила продавщице, что на прошлой неделе она неправильно рассчитала стоимость моей покупки, и я вернулась, как только смогла.

Продавщица, худая темноволосая женщина с проседью, сначала не поверила, что она так ошиблась, а затем захотела угостить чаем в знак благодарности. Я, заливаясь краской, сослалась на срочные дела и сбежала, пообещав обязательно зайти в следующий раз.

Я говорила себе, что это маленькое зло во имя избавления от большего зла, но на душе стало совсем скверно. Меня не оставляло ощущение, что это были неудачные тренировки перед настоящим разговором, который, я не сомневалась, состоится, когда очнется Джей.

Следующие дни я посвятила яростному мытью дома. Особого внимания удостоилась кухня – я отдраила пол, перемыла все столовые приборы и аккуратно расставила продукты. Хоть мне и не хотелось заходить в столовую, но и там я навела относительную чистоту, впрочем, так и не решившись выкинуть букет засохших роз. После первого этажа настал черед библиотеки. Если бы я умела читать, то книги подверглись бы разбору по категориям и внесению в каталог. К моему сожалению, все, что я могла сделать – это поставить их корешок к корешку на тщательно протертые полки. В рабочем кабинете я решилась только на то, чтобы сложить в ровные стопочки листы бумаги, конверты и недописанные письма, валявшиеся на полу и на столе. В спальне колдуна я, стараясь не шуметь, вытерла пыль с поверхностей и чуть не застонала, увидев грязь на тряпке, которой протерла пол под кроватью. Здесь я ничего не переставляла, памятуя о том, что Джей еще в самом начале сказал мне не соваться наверх. Я только унесла грязные кружки и утром и вечером ставила на прикроватный столик стакан свежей воды. Джей, хоть до сих пор и неочнулся, но выглядел гораздо лучше – лицо больше не прочерчивали черные линии сосудов, губы приобрели нормальный цвет.