Книга Птичья Песня, страница 176 – Яна Ветрова

Вернулся Робин, девушка стрельнула в него взглядом из-под густых ресниц, покраснела и уткнулась в бумаги. Тот ничего не заметил и сразу устремился к шахматной доске. Увидев, что Роминор не спешит делать ход, Робин разочарованно махнул рукой, сел прямо на стол и начал задавать мне вопросы.

Пришлось вспоминать, как я познакомилась с Сетом, где встречалась с ним, кроме скамейки на берегу Эллы, и кого еще я запомнила. Добравшись до событий в доме черной свиньи, я окончательно потеряла спокойствие, начала запинаться и вцепилась в коленку, чтобы не дергалась нога. В Робине проснулся беспощадный глава тайной полиции, который был готов выпытать из меня даже то, чего я не помнила. Роминор, переместив, наконец, шахматную фигуру на несколько клеточек к центру, сел за свое рабочее место и молча слушал, лишь пару раз позволив себе вставить комментарии. Похоже, в этом деле он не был главным.

Когда в кабинет зашел понурый лысый человек в черном, я обрадовалась, что Робин наконец от меня отстанет. Придворный колдун был среднего роста и неопределенного возраста. Его совершенно незапоминающуюся внешность прекрасно дополнял тихий голос без интонаций. Словно строгий экзаменатор, он заставлял меня по-разному расставлять зеркала, объяснять, что я делаю, придумывал все новые и новые задания и в конце концов вынес вердикт:

– В магии госпожи почти нет магии. Это мысленная постановка задачи, составление формулы, задание условий, а затем неуловимо короткий миг, когда госпожа вливает в эту конструкцию энергию, достаточную для автономной работы в течении некоторого времени. Большая часть сил уходит на поддержание мысленной конструкции, что магией не является. Необходимо изменить время реакции защитных заклинаний.

На этом все и закончилось. Робин опомнился, словно стряхнув с себя роль полицейского, и предложил проводить меня до дома и по пути перекусить, но я отказалась – у меня еще были дела.

Я опасалась, что они набросятся на меня – неизвестно, что именно Джей поменял в узоре. Я переступила через порогтак же, как переступила через свое желание просто оставить все, как есть – нельзя так больше, Рина. Тень мира была соединена с дверью иначе, чем с окном – через него я просто перепрыгивала в другую реальность. Теперь же я ступила на дорожку, а мох расползался под моими ногами, захватывая сад. Пространство словно вздохнуло, и воздух задрожал. Всего несколько шагов – и от сада не осталось и следа. Я была окружена развалинами старого мира. Звездочка тут же выпорхнула из-под рукава футболки, уселась на обрушенную стену и принялась чистить серые перышки.

Белоснежный лев неподвижно сидел на пьедестале, и только по тому, как недовольно задергался кончик его хвоста, я поняла, что мое появление не осталось незамеченным. Я осторожно подошла, а Достоевский отвернул голову, не хотел впускать меня в поле своего зрения. Хорошо – хотя бы кусать меня не собирается. Я встала прямо перед львом, он недовольно рыкнул, спрыгнул на землю и сел у меня за спиной. Обернувшись, я увидела, что из тумана на горизонте выбегает Бонифаций. С трудом подавив желание сбежать, я заставила себя стоять на месте. Лев подошел, мотая хвостом, открыл клыкастую пасть и издал протяжный рык, а потом вдруг потянулся и ткнулся головой в мой живот. Огромный зверь поднял на меня грустные глаза. Я села на землю, погладила его по пышной, но ужасно грязной гриве.