Книга Мирное время, страница 43 – О. Куран

— У вас… у тебя последний шанс передумать.

— Нахер его.

Он потянулся к ней и поцеловал. Он целовался так, как привык — уверенно и жадно, вел в поцелуе, не умел иначе.

Ей хотелось его научить.

Йеннер положила руку ему на грудь, легко царапнула и повела ногтями вниз.

Ей казалось, что по коже проскакивают электрические разряды.

Вернер выдохнул в поцелуй, подался навстречу прикосновению,и Йеннер перехватила контроль.

Плети скользнули по спине Вернера, и он замер на секунду, а потом застонал.

Тихий низкий звук отдался внутри Йеннер, отозвался желанием услышать еще.

Услышать насколько Вернер может быть громким. Сыграть на его теле, как на музыкальном инструменте.

Чувства — возбуждение, жажда дотронуться — пропитывали воздух, и Йеннер жадно пила их, не в состоянии насытиться.

Больше не осталось никакой разницы между нею и симбионтом. Они хотели одного и того же.

Она хотела.

Сделать громче.

Когда Йеннер положила руку Вернеру между ног, сжала сквозь ткань, он с шумом втянул воздух, выгнулся — было так сладко ощущать движения его мышц плетьми. Такое сильное тело. Такое хрупкое.

Полностью в ее власти.

Вернер бездумно подался бедрами вперед, положил ладони Йеннер на талию, повел вверх, к груди. Жар от его рук просачивался внутрь, под кожу.

Йеннер подалась ему навстречу, плотнее обвила его плетьми, чуть сжала.

Глаза у Вернера были мутные, абсолютно шальные.

— Сними.

Он легко дернул платье.

Йеннер потянулась к застежке, едва заставляя пальцы не трястись — к счастью, ламианское платье, несмотря на то, как оно выглядело, действительно легко снималось.

Вернер смотрел не отрываясь, касался взглядом, а потом наклонился ниже и прихватил губами сосок. Аккуратно и мягко, втянул в рот.

Ощущение было приятным, невесомым и жгучим.

Йеннер выгнулась, подставляясь, позволяя себе наслаждаться простым физическим контактом. Просмаковать полностью.

Вернеру это понравилось — она чувствовала: и сильнее разгоревшееся алым возбуждение, и самодовольство, и жажду обладания.

Он провел губами выше, прижался ртом к шее — короткая боль подстегнула, усилила удовольствие — оставляя засос.

Йеннер подалась вперед, положила руки на пояс брюк.

Ей не хотелось играть. Ей хотелось большего. Всего.

Вернер понял без слов, сам потянулся к застежке, и Йеннер откинулась назад. Хотела увидеть все — рассмотреть до последней черточки.

Впитать и запомнить каждую секунду, каждую мелочь. Выпить их до дна.

Вернер с шумом втянул воздух, расстегнул пуговицы.

Йеннер смотрела на то, как он раздевается, и касалась себя плетьми так же как могла бы касаться его.

Показывая. Обещая.

Смотри.

Что я хочу с тобой сделать.

Вернерне отводил взгляда.

Он был как электричество, как жажда обладать и жажда быть ближе.

Удовольствие сворачивалось внутри в тугую пружину, сладко и почти невыносимо.

Иди сюда.

Иди ко мне.

Когда Вернер разделся полностью, Йеннер потянулась к нему плетьми, провела кончиками по коже — так приятно, так жарко: по груди, по рукам, по спине.

Я могу оплести тебя ими всего.

Вернер стоял не шевелясь, хотя она чувствовала, чего ему стоило сохранять неподвижность. И доверял.

Был абсолютно уверен внутренне, что Йеннер не причинит ему вреда.

«Это взаимно», — вспомнилось Йеннер.

Да, это действительно было взаимно. И, наверное, она зря боялась все сломать.

Она снова провела плетьми по плечам Вернера, спустилась ниже к запястьям, стянула за спиной.