Книга Невольница судьбы, страница 64 – Яна Гущина

Я подёрнула плечами и заметила:

— Пусть говорит, что хочет. Собака лает, караван идёт.

— Какая собака? И причём тут караван? — не понял он.

Эх, тебе и не понять. Для этого надо было пожить в моём мире.

— Пословица есть такая, — и, не дожидаясь, когда он спросит что такое пословица, продолжила: — Тебя он не убьёт, потому что за тебя ему обещали хорошо заплатить. А он за магическую россыпь готов душу дьяволу продать. Так чего волноваться?

— Но он хочет получить тебя любым способом! Он впервые видит такую красивую женщину и на всё пойдёт, чтобы добиться.

Я немного оторопела.

— Ты же сам говорил, что наш брак защитит меня от всех посягательств мужчин.

— До тех пор пока я жив, или пока ты сама не попросишь другого мужчину о сексе.

Услышав его, грустно улыбнулась.

— Тогда я желаю тебе долгих лет жизни. А на счёт каких-то просьб даже смешно слушать.

Сэтман ничего не ответил, но как-то озабоченно посмотрел на меня. Мне это не понравилось, но допытываться не стала. И сама понимала, что капитану ничего не стоит избить Сэтмана до полусмерти, чтобы добиться от меня пресловутого согласия на секс в обмен на его жизнь. Но думать об этом не хотелось: уж слишком страшнодаже представить подобное.

Тут дверь открылась, и пол поставили еду несвежую, но съедобную. То кормить не собирались, а то вдруг смилостивились? Устроившись на нашей «кровати», мы поели, запили холодной водой, и устало откинулись на стену.

Скорее бы уже попасть в замок Элуваруса. Там он выяснит, что Сэтман не похищал его дочь и отпустит нас. Может, ещё и добраться до замка Гирсэлдов поможет. А то теперь магическое путешествие Сэтману недоступно и обратный путь займёт несколько месяцев.

— Ты обещаешь мне, что ни за что, никогда, и ни при каких обстоятельствах не согласишься на секс с другим мужчиной? — вывел меня из задумчивости вопрос Сэтмана.

От неожиданности аж вздрогнула и удивлённо уставилась на него.

— Как тебе такое в голову могло прийти? — не поняла я. — Да и брачные браслеты не пустят меня блуждать по чужим койкам, — я постучала запястьем о запястье, указывая на браслеты.

Сэтман тяжело вздохнул.

— Браслеты не удерживают от измен. Они уберегают лишь от насилия.

— Тогда можешь быть спокоен, — невозмутимо успокоила его. — Я люблю тебя и никто другой мне не нужен.

В доказательство приникла губами к его губам. Сэтман тут же порывисто обнял меня и раздвинул языком мои губы. Какой же он у него нежный и требовательный! Невозможно отказать ему, когда он рвётся навстречу моему язычку. Соединившись, они затеяли свою игру.

Сэтман дёрнул жгут, опоясывающий меня, и рубашка распахнулась. Мои упругие грудки с выпуклыми сосками призывно качнулись, дразня его. Он шумно выдохнул и повалил меня на спину, окончательно освобождая от рубашки. Посмотрел на меня затуманенным от страсти взглядом и склонился к груди. Один сосок Сэтман щекотал губами и языком, а иногда посасывая, вызывая у меня стоны. Второй сосок крутил пальцами. Это была сладкая пытка. Волны удовольствия пробегали по моему телу, и казалось, что нет ничего более приятного.

Не имея возможности целовать мужа, я провела по его спине кончиками пальцев. Он откликнулся довольным сопением. Осмелев, я продолжила гладить его, еле касаясь кожи. Потом спустилась ниже, и поняла, что Сэтман всё ещё в брюках.