Книга Невольница судьбы, страница 113 – Яна Гущина

— Но он — гордый мужчина и подачки ему не понравятся.

Слово «подачки» резануло мне ухо. Что-то я не воспринимала благотворительность как милостыню. Да к тому же я честно заработала. Но, видимо, со стороны виднее. Тут же моя гордость приосанилась и вскинула на меня укоризненный взгляд.

— Ты меня осуждаешь? — я сама не поняла, почему это спросила. Но, значит, очень нужно было.

— Что? — воскликнула Рэшма, и даже поморщилась, как от зубной боли. — Вот уж не думала, что тебя интересует мнение женщины, раздвигающей ноги перед каждым, кто предложит монету. Так что наслаждайся щедростью госпожи Айрис и ничем не терзайся. Не могу я тебя осуждать. Да и зачем? У каждой из нас своя жизнь и свои покровители. Тебе благоволит госпожа, а мне — господин.

Она полезла в разрез платья на груди и извлекла мешочек. Много ума не надо было, чтобы понять, что внутри деньги. Хотя, уж лучше бы там была магическая россыпь. Как я успела понять, она тут ценится дороже всего.

— Постой, а для чего же ты за мясо расплатилась телом, а не деньгами, если они у тебя водятся?

Рэшма быстро глянула на меня и заключила:

— Водятся, но переводятся. Ты за своими сбережениями следи.

— Да я и не думала упрекать тебя, — стушевалась я, понимая, что сболтнула лишнее.

Рэшма вздохнула и примирительным тоном пояснила:

— Я собираюсь домик купить, когда смогу покинуть наш квартал. Вот и коплю. Сама понимаешь, он не дёшево стоит. Но за четыре года я собрала кое-какую денежку. Осталось только дождаться окончания изгнания.

Домик? Ух ты! Она молодец! А я всё никак не могла понять, как можно хвататься за любую возможность сэкономить или подработать, когда у неё четверо мужчин приносят каждый месяц по сто пятьдесят монет каждый.

— Хорошая идея с домиком, — одобрила я, кивнув для весомости. — Буду надеяться, что у тебя всё получится. А ты не боишься, что твои деньги кто-то умыкнёт? Улочка-то не из честных тружеников. Каждый провинился в чём-то.

— Все мы провинились, — поголосу я поняла, что ей не понравилось моё замечание. Но она тут же сменила гнев на милость и заявила: — Я уже говорила тебе, что пока хозяина нет дома, то посторонние войти не могут. Даже Моллирс не переступит порог! А чтобы совсем обезопасить деньги, я прошу господина Роджиса накладывать магические обереги на монеты. Никто кроме меня их не видит. Поэтому могу хоть на улице оставить, их никто не найдёт.

— Невидимые деньги? — не поверила я и, всплеснув руками, воскликнула: — Рэшма, да ты что? Он же обманывает тебя! Если кроме тебя их никто не видит, то какой в них толк?

Она упрямо стиснула зубы и высыпала содержимое мешочка на ладонь. Монеты оказались вполне видимыми и со звоном легли горкой.

— Ну что, разве это обман? — спросила она.

— Не похоже, — я даже потрогала их. Настоящие деньги. — Только на невидимые точно не похожи.

— Они невидимы для тех, кто захотел бы их украсть.

— Аааа, — понимающе протянула я, и тут же добавила: — Ладно, прячь обратно, а то мужчины возвращаются.

С улицы доносились многочисленные шаги и голоса. Рэшма ссыпала монеты в мешочек и заговорчески подмигнула мне. Словно опомнилась и добавила:

— Если не хочешь, чтобы Сэтман запретил тебе ходить в тот дом, не вздумай сказать, что работаешь у Роджиса Клесси. Да и вообще, молчи пока про работу.