Книга Спящее пламя Ферверна, страница 80 – Марина Эльденберт

— Так что ты решила? — спрашивает мама.

— Не знаю. Решу за ужином.

Каждый день после того визита Роа присылает мне цветы и подарки. Мне их уже складывать некуда, но я отвела им отдельную полку в шкафу в своей городской спальне. Потому что если сегодня я откажусь, они все отправятся к нему. Нераспакованными.

Да, это правда, я ни один их них не вскрывала, разве что примерно представляю, что там. Драгоценности, иногда сладости. Дорогие конфеты тоже лежат невскрытыми, но у них большой срок годности, если это пирожные, я отдаю их маме. Она любит сладкое. Еще там были подарки для Дири, и вот их я как раз открывала сразу. Виаренок был счастлив получить новую пищалку или набор любимого корма с какой-нибудь игрушкой.

Роа писал мне каждое утро и каждый вечер, и я отвечала. Мне казалось, мы оба ходим по тонкому льду, где каждое неосторожное движение — это падение. И хорошо, если подо льдом не разверзнется бездна.

— А что насчет спорта?

Мама нарочно произносит это обезличенное «спорт», наверное, чтобы пощадить мои чувства. К моей огромной радости, я под анестезией имени Вэйда Гранхарсена.

— Ничего, я закончила.

— Ты… решила это окончательно?

— Да. Мне пора сосредоточиться на дипломатической карьере, если я хочу чего-то достичь. Разрываться на части у меня не получится, я и так из последних сил держала учебу на уровне Дракона номер один.

Мама смеется.

— Ты же помнишь, что я тебе говорила про отца? Он примет любоетвое решение.

Может быть. Может быть и примет, но я не хочу больше падать. Я это решила точно.

— Мам, я знаю. Это мое решение. Я обещала, что эти соревнования будут последними, никто не виноват, что я облажалась.

— Ты не облажалась! — возмущенно говорит она. — Это просто… на тебя столько всего навалилось, а ты заняла третье место. Драконы, Ятта, я бы там наверное рыдала в углу.

— Ой, вот только не надо, — фыркаю я, — после расставания с папой ты переехала в другую страну и устроилась на работу. Еще и меня рожать собиралась в одиночку.

— Не совсем в одиночку. Я раздумывала над тем, чтобы принять предложение Вайдхэна.

— Фу!

Мы обе смеемся, и лед в груди начинает трескаться. Я тут же запечатываю его обратно: мне это не надо. Уж точно не перед ужином с Вайдхэнами.

Мама такая красивая сейчас. Мне всегда казалось, что у меня самая красивая мама на свете, но сейчас она почему-то кажется мне особенно прекрасной. Алое нам с ней очень идет, и мама сейчас в алом платье. Тоже в пол, и драгоценности сверкают на ее груди и в ушах, на тонком запястье, как капли пламени. Но самая большая драгоценность здесь она, и я ее обнимаю.

— Спасибо за поддержку, — говорю я. — Без тебя я бы не справилась.

— Мне кажется, я слишком мало сделала в этой ситуации…

— Тебе кажется.

Мы уже почти выходим из комнаты, когда я касаюсь ее локтя.

— Ты ничего не забыла?

— Свободен, — говорит мама, и виаренок со всех лап несется за нами, хлопая крылышками на бегу.

— Похоже, придется взять его с собой.

— Только его там и не хватает! — она хмурится, но это показное.

Я знаю, что Дири ей нравится, и вижу, что она тоже наконец-то начинает оттаивать. После ухода Гринни это первый виар, которого она подпустила к себе, и, кажется, мама в него потихоньку влюбляется. Она даже не выпускает его гулять без шлейки, и мне постоянно об этом напоминает. Сейчас же пропускает Дири вперед, и тот топает по коридору вместе с нами в сторону гостиной, где нас ждут Эрвер, отец и Вайдхэны.