Книга Спящее пламя Ферверна, страница 48 – Марина Эльденберт

**Лици — кислый фрукт

* * *

В себя я пришла уже в номере: помимо Донвера с каменным лицом рядом со мной была врач, которая, увидев, что я пришла в себя, сказала:

— Вы потеряли сознание от высокой температуры.

На сгибе локтя и на запястье я почувствовала лекарственные пластины, но это было единственное, что я почувствовала. Потому что в остальном ни запахов, ни мало-мальски приятных ощущений не осталось, голова болела, дышать было по-прежнему сложно.

— Вирусная инфекция, — диагностировала врач, только сейчас я поняла, что Донвер держит в руках смартфон, и что у них видеосвязь с отцом. — Если бы ферна Ландерстерг была иртханессой…

— Моя дочь иртханесса, — чуть ли не прорычал обычно спокойный отец.

— Я имела в виду, если бы у нее было пламя, она бы спокойно переборола такую инфекцию. Но она сейчас человек… почти как человек, — на своих ошибках врач училась быстро, — поэтому такая острая реакция. Возможно, наложилось переохлаждение и интенсивные тренировки. Я бы рекомендовала как минимум пару дней отдыха.

— Два дня — это слишком, — сказала я. — У меня через четыре дня выступление.

— Хотя бы один, — наконец-то врач снова посмотрела на меня. Высокая, рыжеволосая, лет пятидесяти, она излучала уверенность, силу, и… странным образом холод. — Но лучше два. Ваше выступление зависит в том числе и от вашего здоровья, ферна Ландерстерг. Я права?

— Передайте телефон моей дочери и оставьте нас, — тоном, не терпящим возражений, произнес отец.

Вообще-то он так не общался даже с подчиненными, поэтому я про себя решила, что дело плохо.

— Пластины меняйте каждые два часа, — врач указала на стратегический запас лекарств на тумбочке, — серая упаковка — на сгиблоктя, белая — на запястье. В синей ночные, пролонгированные и сильнодействующие, их только на сгиб локтя. Курс рассчитан на три дня. Не пропускайте, чтобы не допустить ухудшения самочувствия.

Донвер передал мне смартфон и проводил женщину к выходу. Я проводила ее прямую спину взглядом и плотнее закуталась в одеяло. Меня продолжало знобить.

— Ятта, чем ты там вообще занимаешься? — резко поинтересовался отец. — Донвер мне доложил, что ты вчера гуляла по городу. Хотя мы с тобой договаривались…

— Мы с тобой договаривались, что я поеду на соревнования, — перебила я, — и привезу платину. Больше мы с тобой ни о чем не договаривались, пап.

Видеть Торна Ландерстерга ошарашенным мало кому удавалось, но мне сейчас удалось. То ли меня крыло от температуры, то ли в принципе крыло, потому что раньше я бы ни за что не осмелилась такое ему сказать.

— Ты простудилась, потому что ходила в распахнутой куртке! — прорычал отец. — Ты же не ребенок, Ятта, чтобы не понимать таких простых вещей!

— Вот именно! Я не ребенок! — воскликнула я. — Тогда почему ты говоришь со мной, как с ребенком?

— Потому что ты так себя ведешь. — Я знала, что отец умеет быть беспощадным, но не ко мне. Чем я так провинилась, что вместо того, чтобы поинтересоваться, как я себя чувствую, просто сказать, что все будет хорошо, он на меня рычит⁈

— Как — так? Я с утра до ночи на льду, я просто решила прогуляться! Посмотреть город…

— Ты знаешь, что я отпускал тебя с условием, что ты будешь сосредоточена на соревнованиях. Мы договорились, Ятта!

— Ну прости! — в слезах крикнула я. — Пошла гулять, заболела, какой кошмар! Не дочь, а сплошное разочарование!