Книга Спящее пламя Ферверна, страница 134 – Марина Эльденберт

Вайдхэны и Ятта.

Когда незадолго до этого она ответила:

— Не возражаю.

На его вопрос, можно ли ей писать.

«Хватит присылать мне цветы».

Вопреки тому, что Вэйд всегда считал — не все женщины знают, чего хотят, и даже те, которые знают, иногда рисуются — с ней все было по-другому. Если она просит его не присылать цветы, значит, он их присылать не будет.

Если скажет, что больше не хочет его видеть — он уйдет, и на этот раз навсегда.

Ятта заслуживает того, чтобы ее слова и чувства принимали во внимание и ценили. Что же касается него самого… когда он действительно мог ей что-то дать, он от нее отказался. Сейчас, когда связать себя с ним — значит, автоматически превратиться в сиделку, если можно так выразиться… да ну к ларркам. Он сам не представлял, к чему приведет их встреча, и от этого его крыло. Так, как не крыло даже когда он был подростком, да и, если быть честным, вообще никогда.

Ятта вдребезги разбивала его самообладание всякий раз, когда он оказывался рядом с ней, вытряхивала из привычной картины мира, заставляла думать иначе, поступать иначе. Рядом с ней он чувствовал себя по-настоящему живым, но…

Все мысли вылетели из его головы, когда она вышла из машины и направилась к нему. Все такая же худенькая, хрупкая и изящная, как в тот день, когда он ее впервые увидел. И брякнул про эту Нису, приняв Ятту за любовницу Вайдхэна. С другой стороны, если бы не брякнул, у него бы не было ни единого шанса,она бы была верна Роа до последнего.

А сейчас?

Сейчас у него есть шансы? Хотя бы один — на то, что она его выслушает и пойдет с ним туда, куда он ее привел. Если да, то все это определенно было не зря.

— Привет, — Ятта остановилась рядом с ним, и Вэйд мысленно облегченно вздохнул.

Потому что знал, что он сможет пережить все, кроме жалости в ее взгляде, но жалости в ее глазах не было. Было что-то вроде… Набл знает.

— Привет, — ответил он.

— Зачем ты меня пригласил сюда? — Она огляделась.

— Не бойся. Сегодня мы здесь одни, я арендовал его полностью. Здесь даже охраны нет, под мою полную материальную и прочую ответственность.

Ятта моргнула.

— Что? Я ничего не понимаю.

— Сейчас все поймешь. Пойдем.

Кресло было на аэроподушке и управлялось влегкую, хотя поначалу ему так не казалось. Поначалу Вэйда бесило собственное бессилие, и он пару раз разнес панель в крошку, прежде чем смирился с тем, что передвигаться теперь придется на этой штуке.

Когда автоматические двери служебного входа раскрылись, он пропустил ее вперед, в небольшой холл с пустующей охранной стойкой, турникетами и голографическими портретами звезд.

— Камеры выключены, так что можешь снять капюшон, — сказал он. — Никто не узнает, что ты здесь была.

— Вэйд, куда ты меня ведешь?

— Пару минут терпения.

— Мое терпение кончилось уже очень давно.

— Тебе это просто кажется.

Они прошли (если так можно было выразиться по поводу него) коридорами, мимо раздевалок, и оказались в зале, где проходили соревнования местных команд и фигуристов.

— Супер, — сказала она, оглядевшись.

Взгляд ее вдруг зацепился за переносную вешалку, на которой висел танцевальный костюм, рядом с которым лежали коньки. Ятта вздрогнула, и ее взгляд стал чужим и далеким, каким-то пустым. Таким, за которым она обычно скрывала все свои чувства, и Вэйд поспешил сказать: