Книга Друг твоего разума, страница 21 – Швепса

Гермиона начала чувствовать себя лишним комком грязи во всей этой обстановке.

— Ау-у! Ты будешь чай?

Она и не заметила, как Драко подошёл к ней, видимо не получив ответа с первого раза.

— Ага, — кивнула ему Гермиона и, как только он ушёл обратно на кухню, наклонилась вперёд, чтобы получше рассмотреть колдографии, висящие на стене.

Это было даже забавным. На первом курсе она ненавидела его и считала напыщенным индюком с зализанной причёской. Теперь же маленький Драко казался ей очень милым. Особенно на колдографии, где он обнимал Нарциссу. Или на той, где они с Пэнси были в смешных бальных нарядах и оба отчего-то обиженно надували щёки, стоя у рождественской ели.

— Чтобы получить подарки, нас заставили рассказывать стишки, — усмехнулся Драко, вновь неожиданно оказываясь за её спиной.

— Поэтому вы с Пэнси такие… грозные? — хихикнула Гермиона, не сдержавшись.

— Мы считали, что слишком взрослые для этого. — Она не видела, но как-то ощутила, что Малфой пожал плечами. — Да и тем более вместо обещанных подарков нас повели к ёлке из-за идиотской колдографии.

— Как жестокос их стороны! — выразительно проговорила Гермиона, подтрунивая над ним.

За что тут же получила лёгкий укоризненный толчок в лопатки и, не выдержав, засмеялась.

Они уселись за небольшим круглым столиком у окна. Малфой поглощал сэндвичи, от которых Гермиона вежливо отказалась и маленькими глотками пила горячий травяной чай. Непринуждённая болтовня вновь зашла на тему Франции, и Грейнджер, как могла, удовлетворяла своё любопытство, задавая вопросы так, чтобы обходить наверняка неприятную для них двоих тему войны.

Во время их разговора Гермиона осознала три вещи. Во-первых, Малфой очень даже приятный собеседник, если не пытается строить и себя самого напыщенного павлина во всём мире. Во-вторых, у них абсолютно одинаковые вкусы на литературу. По крайней мере, были, пока спектр предпочтений Гермионы не сузился до того, что содержит слово «разум» или «память» в названии и тянет хоть на какое-то подобие научного текста.

И в-третьих, у Драко, чёрт бы его побрал, самая обворожительная улыбка на свете. Особенно в те моменты, когда он подкалывал Гермиону и ждал её реакции, а после уголки его губ сразу взмывали вверх. И Малфой казался таким довольным, что если бы был котом, то наверняка бы замурчал.

Наконец они сели на диван, скрестив ноги и развернувшись друг к другу. Драко принялся давать ей наставления:

— Сначала нужно полностью расслабиться и только потом перенаправлять мысли на родителей.

— Я помню.

— И если… это произойдёт вновь, — он многозначительно посмотрел на Гермиону, наверняка заметив, как тяжело она сглотнула, — то постарайся оставаться спокойной, не паникуй.

— Я не… — запнулась Гермиона, останавливая себя.

Она не имела никакого права говорить «не смогу». Она должна, чёрт возьми. Иначе зачем всё это?!

Вот только зарождающийся страх внутри был с ней не согласен.

— Просто дыши поглубже, Гермиона, — Драко ободряюще коснулся её плеча. — Закрой глаза и абстрагируйся, если будешь чувствовать, что не справляешься. Тогда я смогу остаться рядом.

— В каком смысле «рядом»? — растерялась она.

— Вчера ты сорвалась, и меня вышибло из твоего сознания. Как ты помнишь, вернуться удалось не сразу.

Так вот почему она не чувствовала его. Вот почему осталась совершенно одна в той кромешной тьме.