Книга Друг твоего разума, страница 18 – Швепса

Виски начало заметно жечь.

— Вот так, молодец, — шёпотом ободрил Драко. — А теперь подумай о родителях. Нужно что-то значимое для тебя.

Первым в голову пришло то самое масляное пятно на ковре, которое стало одним из списка фальшивых воспоминаний мамы. Последней каплей, что позволяла сохранять Грейнджер хоть немного надежды. Гермиона сосредоточилась, воскрешая в голове тот день и проваливаясь куда-то глубоко в свои мысли.

Тогда она шла из кладовой на кухню. Проходила через гостиную, где мама вытирала пыль. Но как только Гермиона постаралась зацепиться за расплывчатое лицо матери, на секунду промелькнувшее в картинке памяти, как всё тут же померкло.

Она оказалась одна в непроглядной тьме. Гермиона тяжело сглотнула, в панике начиная осматриваться по сторонам. Протянула руку вперёд, где только что стоял диван, но нащупала лишь пустоту. Она чувствовала чьё-то присутствие. Такое мрачное и ледяное, с привкусом смерти на кончике языка.

— Д-драко? — испуганно и тихо позвала она.

Звук собственного голоса будто отлетел от сотни стен, возвращая ей многогранное эхо. Гермиона затряслась от страха, чувствуя, как холодная капля пота стекала по спине.

Звонкий чирк стали о камень, и она замерла. Застыла восковой куклой, вслушиваясь в наступившую тишину и всё ещё надеясь, что Драко где-то рядом. И что эта удушающая аура исходила не от него.

Такую она ощущала только раз в жизни.

И тут раздался пронзительный вопль. Утробный звук, резко ударивший по перепонкам.

— Мама?! — закричала Гермиона, тут же начиная бежать вперёд.

Она расталкивала неощутимую черноту перед собой руками. По щекам потекли слёзы, но она не обращала на них внимания. Хватала ртом воздух, неожиданно наполнившийся смрадом.

— Мама! Где ты?! — завизжала Гермиона и остановилась, понимая, что вопли от нестерпимой боли матери теперь доносились одновременно со всех сторон.

Пульс отбивал чечётку на каждом нервном окончании. Бил наотмашь, вынуждая вертеться из стороны в сторону, порываться кинуться на помощь, но видеть перед собой лишь неизменную тьму.

Гермиона чувствовала, как дрожали её руки, как тяжело ей становилось дышать. Лёгкие так сильно сковал приступ паники, что заболели рёбра.

Где-то вдалеке заливисто захохотала Лестрейндж.

— Умоляю, не надо! — из последних сил крикнула Гермиона, не зная, как спасти мать. — Не надо…

Ноги подкосились, и Грейнджер рухнула на пол. Свернулась в клубок, пытаясь унять боль в сердце, и зажала уши руками. Её трясло. Но ужасающие вопли жестокой иллюзии не прекращались, к ним лишь добавились мужские — отца.

Родителей пытали прямо в её подсознании.

Та, кого она боялась до дрожи и скрежета зубов. Та, чей след на руке до сих пор не получалось залечить до конца.

— Кто-нибудь. Спасите.

Она не находила сил подавить рваного всхлипа, прижимаясь к полу, к тому единственному, что она могла твёрдо чувствовать в этой тьме.

Гермиону окутало знакомое успокаивающее тепло, вырывающее её из оков разума. Она ощутила под собой всю ту же холодную лавочку и, зажмурившись, наугад упёрлась ладонями в колени, стараясь отдышаться. Всё внутри клокотало от безудержной паники. Импульсы страха волнами катились по всему телу: от головы и до кончиков трясущихся пальцев. Они кричали о том, что опасность рядом.

Умоляли бежать.

От прикосновения Драко к её плечу Гермиона испуганно вскрикнула, тут же отскакивая в сторону и хватаясь за поручень, чтобы не упасть от головокружения.