Книга Оттенок ночи, страница 97 – Кэтрин Диан

Дверь открылась. На Рисе были только чёрные спортивные штаны, и его обнажённый, рельефный торс блестел от пота.

Он был красивым мужчиной, с идеальным телосложением и великолепным лицом. Но Исандра знала, что это не всегда было благом. Её собственный сын был сногсшибательно красив, и в детстве он был красивым мальчиком, и некоторые мужчины, в том числе и плохие, заглядывались на него. По крайней мере, она защитила его от этого.

— Привет, — сказал Рис. — Это вино?

Она подняла бутылку рислинга.

— Ты ведь говорил, что это вполне сносное вино? — Рис не был любителем вина, но иногда выпивал с ней по бокалу.

Уголок его губ дёрнулся, и он широко распахнул дверь, отступая назад.

— С этим я могу смириться.

Исандра прошла в гостиную и поставила вино и бокалы на низкий столик, стоявший перед диваном.

— Ах, тебе не обязательно сидеть на полу, — запротестовал Рис, когда она устроилась на коврике.

Она отмахнулась от него. Ей не хотелось давить на него.

Но, конечно, Рис отказался сидеть на диване, когда она села на пол. Он устроился на коврике по диагонали от неё. Он согнул ноги в коленях, свесив с них одну руку. Поза выглядела небрежной, но Исандра расценила её как попытку самозащиты. Вероятно, он даже не осознавал, что делает.

Лука ненавидел, когда Рис проводил так много времени в «Ластере», всегда называя это вредным для здоровья, но Исандра знала правду: это было безопасное место для мужчины, который не всегда был в безопасных местах. Это место, где он мог принимать решения о том, чего он хотел и что ему нравилось, где он мог контролировать свой опыт.

Исандра гордилась тем, что создала такое пространство. Рис не единственный из её знакомых, кому нужна была такая вещь.

Но она понимала — или, по крайней мере, могла догадаться — почему Луке не нравилось это место. Он всегда говорил, что это не дом. У него никогда не было дома. Он вырос в другом борделе, который был местом для жизни, но не домом… и его забрали оттуда. Для Луки идея дома была фарсом.

Исандра разлила вино по бокалам иподвинула один из них к Рису.

Он поиграл с ножкой.

— Так вот… я, возможно, побуду здесь ещё немного. Какое-то время, я думаю.

— Тебе здесь всегда рады, Рис.

Он расслабился, явно обрадовавшись, что от него не требуют объяснений. Дело не в том, что Исандре не было любопытно или что ей всё равно; скорее, это не входило в её роль по отношению к нему. Всё, что ему нужно от неё — это просто быть принятым.

Но с другой стороны, ей было легче принять Риса таким, какой он есть, потому что… хотя ей было неприятно представлять, что он мог пережить в своей жизни, она не несла за это ответственности.

С её сыном всё по-другому. У Луки тоже было небезопасное детство… и Исандра в ответе за это.

Как и у всех воспитанников домов удовольствий, зачатие Луки не было преднамеренным. Одна ночь с Яннеком, который заплатил за своё удовольствие, был вежлив, хотя и холоден. Прошло семь лет, а Исандра ни разу больше его не видела. Она думала, что он ничего не знает о существовании Луки. Ей следовало быть осторожнее. Ей следовало спрятать Луку, хотя вряд ли кто-то мог спрятаться от Яннека.

В ту ночь, когда он вернулся, чтобы забрать своего сына, Исандра умоляла, плакала и выставила себя дурой, напав на Мастера Ордена. Лука тоже плакал, и воспоминание о нём, испуганном и тянущемся к ней из безжалостной хватки Яннека, будет преследовать её вечно.