Книга Обнаженная для генерала, страница 94 – Татьяна Озерова

— Я полюбил тебя, Нея. Люблю тебя.

Я замерла, не в силах пошевелиться, не в силах вымолвить ни слова.

Его слова будто выжгли воздух из лёгких. Он смотрел на меня, и в его глазах я читала суровую, выстраданную правду, которую он, наконец, облёк в слова.

И тогда во мне будто плотина обрушилась. Стена страха, недоверия и сомнений, что всё же оставалась во мне, рассыпалась в прах под тяжестью его слов. Под тяжестью той боли, что он только что мне открыл.

Слёзы, которые я пыталась сдержать, хлынули ручьём, но это были не слёзы жалости. Это было облегчение. Очищение.

— Я… — мой голос сорвался на шёпот, — я тоже… Я тоже тебя люблю, Рэналф. Очень-очень люблю.

Мои слова прозвучали едва слышно, но его глаза вспыхнули глубинным, сокровенным светом, который я видела в них впервые.

Его лицо оставалось серьёзным, почти суровым. Но в нём появилась какая-то новая, невероятная мягкость.

Ничего мне не сказал. Он просто притянул меня к себе. Я прижалась к его груди, чувствуя, как бьётся его сердце. Учащённый, живой ритм. В нём я слышала эхо его слов. Рэналф любит меня…

Мы сидели так, кажется, целую вечность. Пламя в камине потрескивало, отбрасывая танцующие тени на стены, а мир за стенами этой комнаты с его опасностями и заговорами перестал существовать.

Были только мы. Его руки вокруг меня. И тишина, наполненная тем, что наконец-то было сказано вслух.

Не отследила момент, когда это произошло. Просто я вдруг осознала себя, глядя в его глаза. Его большие ладони бережно держали моё лицо.

— Любимая моя, — тихо произнёс он так проникновенно, что у меня слёзы снова пролились.

Он провёл большими пальцами по моим щекам, стирая мокрые дорожки.

— Я боялся признаться даже самому себе. Боялся, что иллюзия. Что я придумал тебя. Но ты… ты настоящая.

Он наклонился, и легко коснулся губами моих губ.

— Ещё раз, Нея. Не из-за горного дара. Не из-за моего прошлого. Из-за тебя. Я за тобой шёл. Всё горы стёр бы в порошок, но освободил бы тебя, — его голосприобрёл знакомые стальные нотки. — Ради тебя я превращу в пепел целые королевства, моя Нея.

Я подняла руку и накрыла его ладонь, прижатую к моей щеке.

— Мне не нужны королевства в пепле, — прошептала я. — Мне нужен только ты. Живой. Здесь. Со мной.

На его губах дрогнуло подобие улыбки.

— Это я тоже могу обещать.

Два дня в охотничьем доме пролетели как один миг, наполненный тишиной, трепетной нежностью и страстью, что разгоралась с новой силой, теперь не тая в себе ни капли страха или неуверенности.

Его прикосновения были привычно властными, и бесконечно бережными, словно он заново открывал каждую частичку моего тела, а я училась отвечать ему без тени стеснения.

Когда мы вернулись во дворец, жизнь обрела новую, спокойную размеренность. Королева Лея, как и обещала, взяла меня под свою опеку. Мы сдружились и проводили прекрасные дни.

Но идиллия длилась недолго. Рэналф и Дамиан вышли на окончательный след заговорщиков.

Пришло время действовать. Рэналф возглавил карательную экспедицию. В день его отъезда он держал меня так крепко, будто хотел вдавить в себя.

— Вернусь, — коротко бросил он.

Я осталась с Леей. Мы проводили дни вместе, пытаясь отвлечься работой в мастерской, но тревога за наших мужей витала в воздухе. Мы поддерживали друг друга. Её спокойная сила стала для меня опорой.