Книга Обнаженная для генерала, страница 93 – Татьяна Озерова

Но всё же один вопрос, самый главный и самый страшный сидел занозой в сердце. Я заставила себя поднять голову, чтобы встретиться с его взглядом.

— А когда ты пришёл за мной… в ту пещеру… — мои губы едва слушались. — Ты пришёл из-за меня? Или… из-за моего горного дара?

Он смотрел на меня, и в его глазах не было ни капли уклончивости. Только пугающая прямота.

— Я пришёл за тобой, Неяра, — произнёс он твёрдо. — За своей женой. За женщиной, которая принадлежит мне. Если бы ты была самой обычной, без единой искорки магии в крови, я всё равно выжег бы дотла все горы, чтобы найти тебя.

Его слова принесли такое облегчение, что у меня перехватило дыхание. Он пришёл за мной. Не за носителем дара. За мной.

Я прильнула к нему, чувствуя, как его рука легла мне на затылок, крепко прижимая к себе.

— Ты моя, — прошептал он в мои волосы. — И я никому и никогда не отдам тебя. Ни людям. Ни судьбе. Никому.

Он молчал, глядя в огонь, и я молчала, прислушиваясь к биению его сердца под щекой.

Когда он снова заговорил, я буквально окаменела от услышанного.

— Я лишь однажды в жизни любил, — его голос прозвучал глухо. — Давным-давно. Она была для меня всем.

Я снова посмотрела на него. Его лицо оставалось неподвижным, каменным, но в глазах, отражавших пламя, плескался целый океан давней боли и обжигающей ярости. Он смотрел в огонь, но видел, должно быть, что-то совсем другое.

— Дарина, — наконец произнёс он. — Так её звали. Имя, которое я запретил себе произносить. Запретил себе вспоминать.

Рэналф рассказывал ровным, монотонным голосом, будто докладывал о боевой операции.

Как они поехали вдвоём на прогулку, надеясь провести тихий день. Как из леса вышли наёмники — не разбойники, как все думали, а профессионалы, чересчур хорошо вооружённые для простого ограбления. Как сначала они пытались захватить их живыми, а потом, когда что-то пошло не так, приказ сменился. Убить.

Рэналф тогда был молод, слишком громко заявлял о себе на поле боя и при дворе. Растущий авторитет мешал их планам по дискредитации только взошедшего на престол Дамиана.

Убить Рэналфа не смогли, но убрать женщину, в которую он был влюблён... Этим они надеялись сломать его и лишить брата его главного клинка. Они не знали, что этим лишь выковали его острее.

— Я сражался с ними, — его пальцы непроизвольно сжались на моём плече, не больно, но чувствительно. — Их было слишком много. Даже для меня. Ещё молод был. Не так опытен. Я… отвлёкся на секунду. Один прорвался к ней.

Он замолчал, стиснув зубы так, что раздался скрежет.

— Я добрался до него, когда он уже нанёс удар. Она умерла у меня на руках. Я ничего не мог сделать. Ничего.

Тишина повисла снова, густая и тяжёлая. Он смотрел в огонь, и мне казалось, я чувствую, как то давнее пламя, в котором он сжёг тех наёмников, до сих пор горит где-то глубоко внутри него.

— Я поклялся себе, что никогда больше не полюблю, — он произнёс с ледяной отчётливостью. — Был уверен, что никогда не полюблю. Мне казалось, я умер вместе с ней.

Он медленно повернул ко мне голову, и его янтарные глаза, полные боли и огня, нашли мои. В них не было уклончивости. Только голая, невероятная правда.

— Но оказалось, не умер. И остался способен любить.

Его рука поднялась, и он коснулся кончиками пальцев моего лица, будто проверяя, реальна ли я.