Книга Обнаженная для генерала, страница 6 – Татьяна Озерова

Он наклонился ко мне ниже, рассматривая моё лицо.

— Надеюсь, среди эти сборщиков нет твоего возлюбленного. Я не повредил их, не беспокойся. Только обездвижил. Как удачно вы тут оказались. Забавно. Или всё ещё интереснее? Пташечная охота на меня переходит на новый уровень?

До меня наконец-то дошло, что он имеет ввиду. И почему называет пташкой.

Точно. Ведь у нас, воспитанниц гимназии, характерный крой платьев. И, я слышала, нас действительно среди мужчин называют пташками… Так вот за кого меня генерал принял!

Я слышала о скандалах, когда девушки сбегали, по разным причинам. Или им не нравился подобранный короной муж.

Говорят, когда гимназия располагалась в крыле дворца, кто-то из воспитанниц даже умудрялся пробраться в постель к самому королю… Это было, конечно, до того, как король Дамиан взял в жёны герцогиню Лею, сделав её своей королевой, и переселил всех пташек из дворца в другое здание.

Про охоту на генерала Рэналфа, самого завидного холостяка королевства, я тоже слышала. Да и сколько планов один безумнее другого доносилось до меня в гимназии, несмотря на все мои попытки отстраниться.

Ко мне-то это всё не имеет никакого отношения. Я всё время старалась достойно учиться и держалась подальше от сплетниц, чтобы ничем не запятнать имя семьи, моего героя-отца. И таких, как я, в гимназии подавляющее большинство.

Несправедливое обвинение генерала возвращает мне способность мыслить.

Меня никто из мужчин и не трогал ещё ни разу. Да и воспитанницы, в основном, достойные благовоспитанные девушки и женщины. Таких, что дурят, единицы. Как он смеет, по паре глупых случаев оценивать всех?

— Вы торопитесь с выводами. Меня на самом деле похитили, — наконец-то дар речи возвращается ко мне. — Не побег. Не любовник. Никакой охоты на вас. Кровь на мне от осколков обездвиживающего артефакта, который я сломала магией, пытаясь освободиться. Уберите руку. Там ран нет. Там, где вы трогаете, — осипшим голосом добавляю я.

С этими словам я пытаюсь стянуть разорванную на груди ткань, отстранитьсяот его руки, прикрыться.

— Я ничего такого… что вы тут, — задыхаясь от возмущения, заявляю я. — Конная прогулка. Утренняя. Мой конь сбился, и… Мешок на голову. В тюк и ветки сверху. Я… Да пустите же меня!

Мой голос срывается. В голове сумятица, слова теснятся, напрыгивают друг на друга. В висках стучит, даже в груди сдавило. Я начинаю вырываться из его рук, пытаясь встать.

Генерал каменеет. Держит в стальных объятиях.

— Спокойнее, погоди, не дёргайся, — говорит он, досадливо дёрнув щекой.

— Вы тут наговорили, всякого! — продолжаю попытки освободиться я, вне себя от обиды. — Обвинили меня в… Меня правда похитили! Спасибо за спасение! Мы недалеко отъехали. Мой конь где-то здесь, и… Пустите, я вернусь в пансионат.

Генерал поднимается на ноги одним гибким сильным движением, увлекая меня с собой и ставя на ноги. Придерживает уверенно, когда я пошатнулась.

Я торопливо соединяю разрыв платья. Меня шатает, но генерал уверенно придерживает меня. Даже дыхание перехватывает от того, какой он высокий, я ему макушкой до ключиц достаю.

— Я не вижу следов никакого артефакта, — говорит он хмуро. — Остались бы осколки. Не в пыль же ты его превратила. Это невозможно.

— Говорю же, я…

— Молчи. Я сам посмотрю.

Закусываю губу. И ахаю от бесцеремонного вторжения исследующих потоков его магии.