Книга Обнаженная для генерала, страница 48 – Татьяна Озерова

— Выходи, — его шипящий шёпот бросал меня в ледяную дрожь. — Мы не причиним тебе вреда. Мы просто... поговорим.

Убийца остановился совсем рядом с моим укрытием. Его рука протянулась к бронзовой ручке шкафа...

Я закричала, забилась, пыталась вырваться из цепких чужих рук.

И замерла от сменившегося запаха, ощущения знакомых, сильных и невыразимо бережных объятий.

Кошмар рассеялся от его голоса: хриплого со сна, низкого и встревоженного.

— Неяра, проснись. Это сон. Ты в безопасности. Я здесь, здесь. Ты не одна. Никого к тебе не подпущу. Это сон. Только сон. Проснись.

Одна его ладонь прижимала мою голову к груди, где я слышала бешеный, но ровный стук его сердца — настоящий, живой ритм, заглушавший эхо кошмара. Другая рука гладила мои волосы и спину большими, успокаивающими, ритмичными движениями.

Дрожь, сотрясавшая моё тело, стала понемногу стихать, растворяясь в его всепоглощающем тепле и в его знакомом, волнующем запахе. Ледяная паника отступала, сменяясь странной расслабленностью, в которой рождалось что-то новое, волнующее.

Рэналф слегка отстранился, осторожно отодвинул пряди волос с моего лба. Это прикосновение было настолько медленным и нежным, что дух захватило.

Он был в домашних штанах и расстегнутой, явно наспех накинутой шёлковой рубашке, раскрывающий умопомрачительно совершенный, рельефный торс, от вида которого по моему напуганному телу вдруг прокатилась горячая волна, а щёки запылали.

Я рискнула поднять на него глаза. В его взгляде, внимательном и пристальном, я с удивлением увидела тревогу, смягчённую чем-то тёплым, глубоким и понимающим, от чего в груди защемило.

Ничего не могла говорит, да и он молчал. Смотрел на меня. Его большой палец, чуть шершавый от оружия, осторожно тронул слезу на моей щеке и сдвинул, стирая.

А потом… потом его губы коснулись моих.

Меня охватил прежний страх от памяти от наших прошлых поцелуях. Ожидала снова грубого напора, захвата, как тогда, в лесу, или в гостиной.

И замерла в изумлении. Сейчас это был нежный, осторожный поцелуй.

Прикосновение его губ, медленное, лёгкое, стало мостом через пропасть моего страха. Он прогонял следы моего кошмара, заполняя всё моё пространство собой.

Рэналф отпустил мои губы, обнял, прижимаясь губами к моим волосам. Прошептал хрипло о том, что я в безопасности. Что он здесь. Что не позволит никому и ничему, никогда, навредить мне. И сам ни за что не причинит мне боль.

Его грубые руки, привыкшие сжимать рукоять меча, скользили по моей коже с поразительной, ошеломляющей бережностью, будто я была самым хрупким и драгоценным, что есть на свете.

И я, с облегчённым вздохом обняла его, приникла к нему. Мне так хотелось стать к нему ещё ближе. Кошмар отступил, забылся. Сейчас был только он, мой генерал.

Моё тело само прижалось к нему крепко-крепко.

— Рэналф, я… — я постаралась поймать еговзгляд.

— Тшшш…

Он приподнялся на локте, и я замерла под тяжестью его взгляда.

Его глаза, обычно янтарные и ясные, теперь были тёмными, почти чёрными от желания.

В его глубоких, расширенных зрачках я видела своё собственное отражение — раскрасневшееся, с распущенными волосами.

— Я не причиню тебе боли, — его низкий, хриплый от напряжения голос прозвучал обжигающе искренне. — Никогда. Поверь мне.

Не дожидаясь моего ответа, он снова склонился ко мне, его губы захватили мои в более настойчивом поцелуе. Его язык напористо, но не грубо коснулся моих губ, требуя раскрыться.