Книга Обнаженная для генерала, страница 44 – Татьяна Озерова

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь отдалённым карканьем вороны.

Я стояла, охваченная жгучим разочарованием, не в силах поднять на него глаза.

Рэналф, не говоря ни слова, прошёл мимо меня, подобрал шар, осмотрел его на предмет сколов и вернулся. Его лицо было каменной маской, ни тени раздражения или досады.

— Первый урок, — произнёс он, протягивая мне шар обратно.

Его пальцы на мгновение коснулись моих, и я почувствовала крошечный, точечный магический импульс. Нежный, как дуновение ветерка, но невероятно чёткий, сфокусированный и контролируемый.

Я вскинула на него ошарашенный взгляд, понимая: так он наглядно показал мне сейчас, каким должно быть усилие. Не грубым напором, а тонким, виртуозным прикосновением.

— Не празднуй победу, пока она не закреплена. Любая эмоция — твой главный враг. Она нарушает контроль. Делай снова.

Я взяла холодный шар. Мои руки подрагивали. Внутри всё сжалось в тугой, болезненный ком от осознания собственной неудачи.

— Мы можем отложить?.. — прошептала я, и голос мой сорвался.

— Не можем, — перебил он резко, без тени сомнения. — Нея, это нужно делать это снова и снова, пока не научишься удерживать его хотя бы на счет десять. Без падений. Без выбросов.

Его взгляд, упёршийся в меня, не обещал ни пощады, ни снисхождения.

В его янтарных глазах горела холодная, безжалостная решимость человека, который привык добиваться своего любой ценой, и не признавал слова «не могу».

Похоже, он был готов заставить меня стоять здесь до самого вечера, до изнеможения. До победы.

Впрочем, ведь это и мне самой нужно. Чтобы не разносить всё вокруг своими вихрями.

Я сжала шар и снова начала концентрироваться.

Я продолжала стараться.

Воздух оставался колким, а мои пальцы, сжимавшие проклятый камень, онемели.

Иногда шар зависал на несколько секунд, дрожа в воздухе, как пушинка на ветру. Чаще срывался, и с глухим стуком падал на промёрзшую землю.

Рэналф не проявлял ни нетерпения, ни раздражения. Он был как гранитный утёс, холодный, непоколебимый и безжалостный в своей требовательности.

Он лишь отдавал одну и ту же команду, снова и снова, и его голос, вначале ровный, с каждым разом становился суше, жёстче, обезличеннее.

Я уже основательно подмёрзла, но мы всё продолжали.

В какой-то момент я не выдержала.

— Снова. Концентрация, Нея. Воля, а не эмоции. Ты себя жалеешь.

— Я не жалею! — вырвалось у меня. — Я замерзаю!

— Я это учитываю, — спокойно ответил Рэналф. — Рисков заболеть для тебя нет. Неприятные ощущения от холода допустимы, даже полезны. Холод дисциплинирует. Снова.

Я бросила быстрый взгляд на генерала. Он сам стоял в одной рубашке, с закатанными рукавами и расстегнутым воротом. Одет гораздо легче меня, моё-то платье длинное и закрытое. Хотя, он и закаленнее должен быть…

Значит, учёл, что я могу мёрзнуть. Холод полезен для этой тренировки?

Я прикрыла глаза, призывая себя к терпению.

Сосредоточилась. Снова разжала пальцы, пытаясь выполнить его приказ.

Шар, конечно же, рухнул на плиты с глухим стуком и покатился, подпрыгивая на неровностях.

Что-то во мне надломилось.

Я обхватила себя за плечи и съёжилась, подрагивая от холода.

Опустила голову, ожидая его очередного приказа, совершенно не представляя, как я буду его выполнять…

Но его нового приказа не последовало.