Книга Я вернулась, чтобы сжечь его дом, страница 17 – Наталья Бутырская

Когда он вдруг подошел, чтобы поздравить с выбором душевного зверя, я едва могла дышать. Даже голос его звучал, как переливы флейты: мягко, нежно и невинно, только поэтому я кое-как собралась с мыслями и что-то ответила.

Так кого же он увидел в тот день? Глупышку, потерявшую голову от его внешности и манер? Безропотную куклу для роли идеальной жены? Подходящую мать для его детей, чья красота не поблекнет после родов благодаря душевному зверю?

Значит, в этот раз я должна вести себя иначе.

Сначала я попросила служанок принести приготовленный заранее наряд, тот самый, что в прошлой жизни. От переливов розового и фиолетового у меня потемнело в глазах.

— Нет, я это не надену! — заявила я. — Что за нелепые цвета? Я не хочу походить на испорченный маринованный имбирь.

— Но, юная госпожа, вы сами выбрали эти ткани! — робко возразила МэйМэй.

Теперь служанки вели себя почтительно, без дружеских шуток или подначек, которыми мы так часто обменивались раньше. Я больше не доверяла им и держала на расстоянии. Если родная мать не верит мне, чего ждать от глупых девчонок?

— А сейчас не нравится! Хочу ткань потемнее. Вон, как шерстка у моей Ми-Ми!

— Швея не успеет пошить новый наряд к сроку…

— Это уже не моя забота! Тогда вообще никуда не пойду. Так и передайте маме.

— Да, юная госпожа.

Служанки поклонились и поспешно ушли из комнаты вместе с юбками.

Я думала, что мама попытается уговорить меня на готовый наряд, но вместоэтого после полудня в поместье пришел торговец тканями с десятками образцов. Мы долго щупали полотна, рассматривали переливы на солнце и в свете ламп, прикладывали их к спинке Ми-Ми, чтобы отыскать тот самый оттенок, потом смотрели, какие цвета будут с ним лучше сочетаться.

На следующий день к нам пришла лучшая портниха Линьцзин, и я долго объясняла, как должно выглядеть платье, как вышить подол и ворот, какой подобрать пояс. Мама, конечно, присутствовала при нашем разговоре, но не вмешивалась. Она внимательно присматривалась ко мне, словно оценивая степень моего помешательства.

Мы едва успели к нужному сроку. Наряд привезли утром того дня, когда было назначено празднество, потому украшения мы уже купить не успевали. Пришлось изрядно покопаться в маминых шкатулках, чтобы отыскать что-то подходящее, зато в итоге получилось именно то, что я и хотела. Строгий прямой халат старинного кроя напоминал одежды даосов и придавал суровость моему облику, глубокий оттенок гречишного меда без привычного шелкового блеска еще больше подчеркивал серьезность. Я сразу стала выглядеть старше своих лет, и гладкая прическа с высоким пучком «цзи» только способствовала этому. Я наотрез отказалась от предложенных цветочных гребней и блестящих нитей в волосах, добавила лишь длинную мамину шпильку из черного дерева.

— Ялань, — мама невольно назвала меня полным именем, а не детским прозвищем Лань-Лань, — может, всё же сменишь пояс? Тот голубой с золотой вышивкой будет хорошо смотреться.

Я прикоснулась к плотной черной коже моего широкого, на мужской манер, пояса, погладила агатовую пряжку и покачала головой. Этот наряд идеален. Он — полная противоположность розово-фиолетового платья. Сейчас я ощущала себя не мечтательной бабочкой, а воином или боевым монахом, что готов разить врага и словом, и мечом.