Книга И оживут слова, страница 132 – Наталья Способина

Серый с глухим ударом толкнулся в запертые изнутри ворота. Я вздрогнула от неожиданности, потому что думала, что это еще не тот дом. Плечи же Альгидраса резко опустились, и он медленно выдохнул. Будто расслабился.

– Идем, – он быстро потащил меня вдоль забора к задней калитке.

У калитки Альгидрас остановился и легонько толкнул меня в плечо, прислоняя к стене. Не успела я напридумывать себе чего-нибудь лишнего, как он быстро огляделся вокруг, незаметным движением убрал нож и перемахнул через забор. Я так и не поняла, как у него получилось забраться по отвесной бревенчатой стене, только услышала, как он спрыгнул с той стороны, а следом за этим раздалось радостное поскуливание Серого. Калитка быстро открылась, и я даже не успела сделать шаг внутрь, как Альгидрас схватил меня за руку и затащил во двор. Я споткнулась о кинувшегося мне под ноги Серого, почему-то посчитала, что Альгидрас непременно меня подхватит, и с этими мыслями растянулась на земле, тут же ощутив на своем ухе горячий и мокрый собачий язык. Потрясающее завершение дня! Попытки отпихнуть Серого результата не принесли. По-моему, он решил, что мы до сих пор играем. В мою голову некстати пришла мысль, что против такого зверя у человека вообще нет шансов. Ну, разве что это будет кто-то большой и сильный, вроде Радима.

Надо мной раздался негромкий свист, и Серого точно ветром сдуло. Альгидрас помог мне встать и даже деловито отряхнул. Правда, преимущественно свою куртку.

Я подняла на него взгляд и глубоко вздохнула. В моей голове вертелся миллион вопросов. Я не знала, с чего начать, а еще моя уверенность в том, что он мне все объяснит, испарилась без следа. Темнота уже не казалась беспросветной. В небе светила яркая луна, заливая все вокругнереальным серебристым светом. Серый ткнулся в ноги Альгидрасу с такой силой, что тот пошатнулся. Альгидрас зарылся пальцами в шерсть на собачьем загривке, и огромный зверь замер, впитывая ласку. Я в который раз поразилась тому, как хванец умудряется так быстро успокаивать собак. Впрочем, не только собак. Меня он вон тоже сегодня успокоил.

– Никогда больше не выходи за ворота ночью! – не поднимая головы, сказал Альгидрас.

Его тон был непривычно резким. Я вспомнила нож в его руке, а еще подумала о том, что ему придется возвращаться по темной улице. И снова из-за меня.

– Хорошо. Я не буду, – проговорила я и, не удержавшись, добавила: – Мне к тебе нужно было.

– Тебе не нужно ко мне, – по-прежнему глядя на Серого, ответил он. – Со всеми своими бедами ты должна идти к Радиму.

– А у меня вопросы к тебе!

– Чего ты от меня хочешь? – Альгидрас наконец поднял голову, и в его взгляде была такая обреченность, что я невольно отступила на шаг.

Да что же такое? Мне безумно захотелось как-то поддержать его, сказать что-то хорошее, объяснить, что он все не так понял и я не собираюсь делать ничего плохого. И вдруг я осознала, что могу объяснить все только одним способом. Более того, это внезапно показалось самым верным решением.

Я глубоко вздохнула и выпалила:

– Я не Всемила!

Я ожидала чего угодно: смеха, вопроса, в своем ли я уме, очередной кружки с отваром… Альгидрас же просто опустил взгляд и продолжил гладить Серого, будто ничего не произошло. Я отсчитала шестьдесят гулких ударов сердца и не выдержала: