Книга И оживут слова, страница 103 – Наталья Способина

– Ну что, милая? Нравится? – весело спросил князь.

Радим тоже наклонился в нашу сторону и одобрительно хмыкнул. Злата, повиснув на плече мужа, сдавленно ахнула, а я окончательно увериласьв том, что держу в руках сокровище, по местным меркам.

– Да, это… У меня и слов нет, – пробормотала я, смутившись вполне правдоподобно, и посмотрела на Миролюба. Он скупо улыбнулся, будто ему было неловко от такого внимания к своему подарку.

– Ну и славно, – ответил он, словно закрывая тему.

– А это тебе, – я неловко сунула ему сверток.

Он положил сверток на колени, даже не пытаясь развернуть, и начал разглядывать его так, будто через ткань мог понять, что там внутри. Пауза затягивалась.

– Там… – начала я и с ужасом поняла, что понятия не имею, что там.

– Развяжешь? – мягко попросил Миролюб, и я на миг вскинула на него взгляд.

Казалось, что он спокойно смотрит на сверток, но я заметила, как напряжены его плечи и сжаты челюсти. И это совершенно не вязалось с мягкостью его тона. Вновь, как тогда на берегу с Альгидрасом, я почувствовала, что сделала что-то ужасное, но что именно, понять не могла. Я начала торопливо развязывать ленту, даже не додумавшись снять сверток с его колен. Миролюб часто дышал у моего уха, а я готова была провалиться сквозь землю, пока неловко распутывала тесьму, проклиная себя за то, что мне вздумалось затянуть бантик потуже. Болтался он, видите ли!

И только развязав с трудом поддавшуюся тесемку, я поняла, что просьба была странной. Почему он сам не развязал?

– Вот, – я развернула тряпицу.

В глаза бросилась вышивка, и я сразу поняла, что вышивала ее именно Всемила. Она действительно была мастерицей. Недаром княжич привез ей подарок для рукоделия. Миролюб осторожно вытянул из свертка рубаху, чуть отклонился от стола и взмахнул ею в воздухе. Рубаха была белоснежной, с вышивкой по вороту, рукавам и подолу. Откуда-то я знала, что эта вышивка – оберег.

– Мастерица, – восхищенно произнес Миролюб, и напряжение словно покинуло комнату.

Он снова встряхнул рубаху в воздухе, чтобы та расправилась и ее можно было рассмотреть. Князь протянул руку за подарком, и Миролюб передал ему рубаху, а меня внезапно озарило, что именно было неправильным во всем этом. Миролюб проделывал все это одной рукой. Затаив дыхание, я опустила взгляд на левую руку княжеского сына. Рукав беленой рубахи скрывал пустоту.

Я сглотнула, только сейчас осознав, что именно не понравилось Всемиле в этом человеке, почему не прельстила красивая внешность, и почувствовала, что краснею. Таквот почему Добронега завязала такой слабый узел на подарке! Чтобы Миролюб мог развязать его одной рукой, а я… Мне тут же захотелось извиниться и объяснить, что я случайно, но я вспомнила, как он боролся с собой, прежде чем попросить меня развязать тесьму, и малодушно смолчала. Вместо этого рывком распахнула подаренную шкатулку и сделала вид, что изучаю содержимое. Краем уха я слышала, как Любим хвалит вышивку Всемилы, а Злата поддакивает и расписывает мастерство сестры Радима. Добронега же тем временем обратилась к Миролюбу с каким-то вопросом, и они вновь стали разговаривать о пустяках. А я все сидела, ссутулившись над шкатулкой, и думала, что для них произошедшее выглядело так, будто я специально затянула узел, чтобы еще раз напомнить Миролюбу о его увечье.