Книга И приведут дороги, страница 154 – Наталья Способина

Тут же в комнату вошла молодая девушка. Княгиня приказала ей разлить напитки и повела рукой, приглашая нас к столу.

Я вскочила с лавки, Добронега степенно встала, однако к столу ни она, ни я не пошли. Я – потому что Добронега осталась стоять на месте, а она – по неведомой мне причине. Тут как раз вернулся Миролюб и смущенно пояснил:

– Не успел.

Вслед за ним в комнату вошел князь. Только тут я поняла, что каким-то образом Добронега уловила приближение князя, потому и не спешила к столу, ожидая появление хозяина дома.

Единственным человеком в этой комнате, рядом с которым мне хотелось бы сидеть за столом, была Добронега. Я очень надеялась, что меня не посадят между ней и кем-то еще. Мне даже не хотелось сейчас сидеть с Миролюбом, потому что вопрос о том, люб он мне или не люб, до сих пор заставлял нервно ежиться. Впервые в жизни я чувствовала себя так, будто нахожусь под микроскопом, и если раньше казалось, что неуютнее всего мне в обществекнязя, то сейчас его супруга дала ему огромную фору в моих глазах.

К счастью, нас рассадили так, что я оказалась самой крайней. Рядом со мной сидела Добронега, рядом с ней Милонега, за Милонегой князь, а Миролюб – по правую руку от князя. Я ожидала, что за столом будет неловкая тишина, но Милонега завела разговор о Свири, стала рассказывать о свирских псах, которые все никак не приживаются в Каменице, точно напасть какая с ними происходит, и что дольше всех прожил ее любимец по имени Волчок. Разговор, на мой взгляд, был нелепым, однако в нем приняли участие все, кроме меня. Миролюб даже продемонстрировал запястье, где был виден уже поблекший след внушительных зубов – память, которую оставил после себя покойный Волчок. Я чувствовала себя до жути неловко и изо всех сил надеялась, что в будущем мне удастся избегать подобных трапез. В конце концов, скажусь больной. Я тоже дорогу перенесла, тоже могу зачихать и закашлять.

Когда держать лицо стало совсем невыносимо, я попыталась поймать взгляд Миролюба, которого, как назло, было плохо видно из-за князя. В какой-то момент он точно почувствовал мои метания и, выпрямившись, посмотрел на меня поверх сидевших между нами, вопросительно приподняв брови. Я отклонилась чуть назад, чтобы он меня видел, и скорчила жалобную мину. Мне очень хотелось уйти. Миролюб в ответ изобразил что-то среднее между сожалением и извинением, из чего я сделала вывод, что протокол есть протокол и обед придется высидеть до конца. Что при этом имел в виду сам Миролюб, оставалось загадкой. Единственным, что скрасило этот обед, были безумно вкусные пирожки, блюдо с которыми стояло как раз рядом со мной. Не знаю, что подумала Милонега, но ела я исключительно их, несмотря на попытки сновавших туда-сюда девочек подсунуть мне то утиную ножку, то запеченную щуку.

Наконец пытка обедом закончилась, Милонега извинилась и, опершись на руку сына, отправилась отдыхать. Ситуация не слишком улучшилась, поскольку князь, повернувшись, задержался долгим взглядом на Добронеге, и я сразу почувствовала себя лишней.

– Нога ее все время беспокоит. Коли бы ты оказала милость и потолковала с лекарем… – учтиво начал князь, на что Добронега быстро кивнула и стремительно встала, так, точно прямо сейчас готова была бежать встречаться с лекарем. – Да после. И то коли ее уговоритьсумеем, – улыбнулся князь, однако тоже встал.