Книга И не прервется род, страница 127 – Наталья Способина

– Сильно болит? – было первое, что спросил хванец, наморщив лоб.

– Поболит и пройдет, – разлепил губы Алвар и вдруг с удивлением понял, что стоило мелкому прийти, как боль начала стихать. И тоска стала отступать. Чудеса, да и только. – Тебе влетело?

Альгар замотал головой и зачастил:

– БратАнсгар меня вчера к себе позвал, долго выпытывал, где я был, отчего не на чтениях. Я соврал, что меня брат Кемал за костянкой посылал. А тот, представляешь, возьми да и подтверди, когда брат Ансгар его вызвал. И даже не спросил после ничего. Только головой покачал.

Алвар нахмурился и прикрыл глаза, а чтобы не выдать чувств, мысленно окружил себя пламенем, зная, что за эту стену ничего не вырвется, даже вздумай мелкий сейчас до него дотронуться. Брат Кемал был одним из тех, кто убирал залы подземелья, и Алвар был уверен, что тот тоже читал свитки, а значит, понимал природу странной дружбы будущего старейшины Савойского монастыря и последнего из рода хванов. Оттого, наверное, и подтвердил слова хванца, не выдав того на расправу, потому что знал: судьба с тем еще страшнее расправится.

– Альгар, – серьезно позвал Алвар. Мелкий аж вперед подался, так вина его грызла. – Дай мне слово, что ты не будешь пробираться в подземелье.

Тот насупился, однако, подумав, кивнул.

– Я посмотрю сам, – продолжил Алвар. – Мне проще туда пройти. И всё, что найду, тебе после перескажу.

Хоть и знал, что снова соврет, снова выкроит кусок предания, по какому сути ни за что не понять, чтобы успокоить жадное любопытство хванца хоть на время, и будет утешать себя тем, что это все во благо. Не мог Алвар по-иному! Это его сызмальства учили, что предания сбудутся, как ты от них ни беги. Оттого он просто принимал мысль о чужой беде как что-то неотвратимое и не горевал так сильно, как горевал бы Альгар. Да и не смирился бы хванец. Стал бы наизнанку выворачиваться, только бы богов переиграть. Иной он был. А с богами как ни играй, все одно не выиграть. Это Алвар уже давно понял.

Мелкий после раздумий кивнул, а Алвар спросил о том, от чего его Огонь наружу в прошлый раз вырвался:

– Ты мне веришь?

На этот раз хванец кивнул не раздумывая и, протянув руку, коснулся холодными пальцами шеи Алвара там, где билась жилка. Алвар почувствовал, что верит. Злится, боится, но верит.

– Ну и славно, – подытожил Алвар и закрыл глаза, чувствуя, как соскальзывают с кожи пальцы мелкого. Значит, прав был Алвар: тот тоже давно понял, что они могут видеть друг друга.

Они еще долго в том саду пробыли: Алвар в полудреме на скамье, Альгар в раздумье у скамьи. В тот миг они друг другу верили и все еще можно было исправить.

Позже Алвар рассказал мелкому часть пророчества, уверил в том, что не нужно знать больше, Альгар успокоился. Ведь он верил.

Дни снова потекли точно в сказке, но однажды к нему в келью пришел брат Сумиран и спросил, куда он собирается. Алвар соврал что-то, уверовав, что боги берегут их с Альгаром. В последнее время на ночных вылазках они почти не попадались. Уверовал напрасно.

Когда брат Сумиран вырвал из него Огонь, Алвару показалось, что он умер. Не было холода, которого он так боялся. Но и Огня не было. А вместе с ним не стало и самого Алвара. На краю сознания, погрузившегося в вязкую муть от боли и ужаса, еще успела мелькнуть мысль, что брат Сумиран сделал это так просто, точно Алвар был несмышленым постреленком, едва с Силой познакомившимся. В голове замелькали обрывки строк из древних свитков, и, не будь ему так больно, он бы непременно все понял сразу, но сознание оставило его так же, как оставил Огонь.