Книга И возродятся боги, страница 75 – Наталья Способина

– Потому что ее сын умер, – негромко пояснила я.

– А что с ним случилось? – Димка сложил брови домиком, глядя на Грану.

Та улыбнулась сквозь слезы и снова потрепала его по волосам. Я убрала руку с ее руки и тоже погладила Димку по голове.

– Я не знаю. Я пока не понимаю их язык. Нужно будет спросить у дяди Олега.

Грана дождалась, пока я договорю, а потом позвала девочек, и те принялись убирать со стола. Мы же вышли на террасу. Грана пригласила меня присесть на циновку, и одна из девочек тут же поставила рядом с нами блюдо с фруктами. Повинуясьзакону гостеприимства, я села.

Димка остался стоять рядом, с любопытством глядя на девочек примерно его возраста, игравших в саду. На земле рядом с ними было нарисовано что-то вроде наших классиков. Девочки прыгали по меткам, бросали камешки и периодически принимались с визгом бежать до вбитого неподалеку в землю колышка.

Я посмотрела на сына, одетого в рубашку без рукавов и подвязанные на поясе штаны. Его сходство с Альгидрасом невозможно будет скрыть. Кто поверит в историю про брата? Как же не хватало возможности расспросить Грану о местных обычаях. Как здесь относятся к женщинам? Особенно к незамужним. Что означает женский дом? Кто все эти девочки? Живут ли они здесь, или это что-то вроде детского сада, а Грана исполняет роль воспитателя? Девочки прислуживали у стола, но при этом явно не чувствовали себя слугами или рабынями. Так, одна из них, принеся травяной напиток и разлив его по маленьким пиалам, отставила чайник в сторонку и умчалась играть с остальными.

Димка подошел к самым перилам террасы и положил на них подбородок. Ему явно хотелось присоединиться, но он не знал, как это сделать. Девочки тоже на него поглядывали, хоть и делали вид, что увлечены игрой. Я очень надеялась, что он не попросит помощи у меня, потому что наладить общение с не говорящими на моем языке детьми я точно не смогу.

Вдруг девочка, та самая, что до этого держала за руку Грита, бросилась к террасе, но, почти добежав до Димки, остановилась. У нее были серо-зеленые глаза и длинные светлые волосы, заплетенные в толстую косу. Лоб охватывала тесемочка, к которой была привязана зеленая бусинка. Выбившиеся из косы пряди делали ее очень милой.

Я посмотрела на Грану, наблюдавшую за этой сценой. Она встретилась со мной взглядом и, улыбнувшись, что-то произнесла. Девочка быстро затараторила в ответ. Грана покачала головой. Наконец девочка поднялась на террасу. Димка отошел от перил и спрятал руки за спину. Девочка, немного подумав, подошла к нему и, по-хозяйски взяв его за плечо, потянула за собой.

Грана что-то строго сказала, и девочка, выпустив Димку, отступила на шаг, потом поклонилась и, прижав ладошку к сердцу, произнесла:

– Грита.

– Дима, – мой сын повторил ее жест, и Грита прыснула, а потом схватила его за руку и потянула за собой.

– Грит и Грита… – началая, не зная, как продолжить.

– Грит герати Гритан.

Я улыбнулась и понимающе кивнула. Отец. Выходит, эта девочка – правнучка Гриты.

Грана больше не пыталась со мной заговорить: молча сидела на циновке и смотрела на игравших детей. Я так же молча сидела рядом. Минут через двадцать мои мышцы по ощущениям превратились в камень. Окупала это издевательство над городским человеком лишь возможность видеть, как мой сын удивительно быстро освоился в игре. Девочки, то и дело перебивая друг друга, объяснили ему правила, и, к моему изумлению, он их понял. Даже несколько раз переспрашивал что-то, поясняя сперва жестами, а потом обрывками фраз на кварском.