Книга И возродятся боги, страница 298 – Наталья Способина

– Не вставай!

– Мама! – невесть откуда взявшийся Димка бухнулся на коленки рядом.

Я хотела поругать его за то, что он не прячется за уступом, как было велено, но вместо этого обхватила его руками и повалила на себя. Тело болело, падение вышибло воздух из легких, но обнимать сына было настолько здорово, что я готова была лежать так вечно. Отчасти еще и потому, что, пока я лежала с закрытыми глазами, можно было делать вид, что все уже закончилось и нам больше ничего не угрожает.

Приближение Альгидраса я почувствовала сразу, как в старые добрые времена. Он тоже упал на колени рядом с нами и обхватил нас обоих руками.

– Жива, – прошептал он мне в ухо.

Я прислушалась к тому, что происходило вокруг. Земля больше не дрожала, и грохот волн тоже стих. Ветер был сильным, но он казался обычным ветром. Да, ураганным, но все-таки не способным смести нас с лица земли.

– Все закончилось? – неверяще спросила я.

Альгидрас вместо ответа стащил с меня Димку и подал мне руку, помогая подняться. Я села и, оглядевшись по сторонам, заметила, что на гальке неподалеку лежит стрела с большим металлическим наконечником. А рядом с ней еще одна, и еще.

С замирающим сердцем я посмотрела дальше.

Первым, кого я увидела, был Грит, не успевший даже отбежать от пещеры. Он лежал на боку спиной к нам. Несколько секунд я малодушно надеялась, что это какой-то другой квар, в конце концов, все они носили одинаковые прически и большинство из них были светловолосы. Однако Грит был, наверное, единственным человеком на этом берегу, на котором не оказалось доспеха.

Грита стояла над отцом, кутаясь в обрывок плаща.

– Грита! – воскликнула я.

Девочка подняла на меня взгляд, очень взрослый и очень серьезный. Грит говорил, что она похожа на мать? Да он просто не виделсебя со стороны.

Подойдя к Грите, я опустилась перед ней на колени и крепко обняла, подбирая слова утешения и не находя их на чужом языке.

Девочка стойко вытерпела несколько секунд, прежде чем отстраниться. С моря налетел ледяной ветер, и она, стащив с себя плащ, заботливо укрыла тело отца. Будто он просто спал.

Из моих глаз сами собой полились слезы.

– Почему же твоя Святыня тебя не спасла? – прошептала я. – Она же слышала тебя.

Подошедший к нам Альгидрас осторожно обнял девочку за плечи.

– Слышала, – сказал он, – потому и не спасла. Его волей было сохранить жизнь острову и его дочери. Святыня эту волю выполнила.

Сын обхватил меня за шею и громко всхлипнул.

– Он воин, Дим, – прошептала я. – Он герой, который нас спас.

Димка снова всхлипнул, а потом тоненько завыл. Грита зажмурилась и замотала головой.

– Дима! – Альгидрас схватил его за плечи и развернул к себе. – Не плачь. Ты мужчина. Ты должен помочь Алвару держать Огонь, слышишь? Плакать мы будем потом.

Дима часто закивал, размазывая слезы ладошками, но плакать не перестал. Он все-таки был ребенком своего мира.

– Дима, – я сжала его руку, – Грите тяжелее, чем тебе. Ей нужна твоя поддержка.

– Ты же мужчина, – вновь повторил Альгидрас фразу, за которую в моем мире его заклевали бы поборники «правильного» воспитания.

Однако именно это, кажется, наконец подействовало. Дима судорожно всхлипнул и сердито потер глаза кулаками, а потом подошел к Грите и встал рядом с ней, как будто вправду собрался защищать и утешать.