Книга И возродятся боги, страница 135 – Наталья Способина

Я невольно рассмеялась его церемонности.

– Если это знание утешит тебя, то скажу, что гибель постигла бы не только тебя, но и меня, и Альгара, и княжича. Истинные создали нас для того, чтобы мы стали жертвами в этом обряде. Это нашу Силу должна была звать аэтер, из наших тел должны были рваться сперва стихии, а потом и сама жизнь. А они наблюдали бы со стороны.

– Но основатели ведь всесильны, и у них есть Святыни. Разве в этот раз они не смогли бы сами остановить стихии? Зачем им вы?

– Давно живя на свете, они, как никто, усвоили простую истину: как бы хорошо ни был продуман любой план, никогда нельзя знать наперед, как все пойдет на самом деле. Отдав на смерть нас, они смогли бы спастись сами. Даже если бы это погубило мир, они всегда могли бы создать себе новый, вновь сбежав туда, где пока нет ничего. Но они надеялись выиграть, соединив стихии с аэтер, не разрушительной на этот раз, но хранящей все живое.

– Но неужели нельзя что-нибудь сделать с самой Раминой, чтобы не затевать эти плохо прогнозируемые обряды?

– А самой Рамины уже нет, краса, – в голосе Алвара послышалась грусть, и я вспомнила, что Рамина была его мечтой, его неутоленной страстью долгие годы. – Аэтер не обладает разумом. Насмешкой судьбы она, способная усилить любое чувство, сама испытывает лишь одно стремление – жить. Она не знает жалости, не знает любви, потому что чувствовать могут только живые существа. Потому никто не может предвидеть, как поведет себя безграничная мощь, обуреваемая только одним желанием – выжить. Для этого им и нужен был человек, способный взять аэтер под крыло своего разума. Этим человеком должен был стать Дарим.

– А ты правда веришь, что миров множество и они все укрыты друг от друга тканью мироздания и что основателям есть куда бежать, если что-то пойдет не так? – скептически уточнила я, стараясь не обращать внимания на то, как дрожит мой голос.

– Я не думаю, краса, я знаю. Предания не врут, – произнес Алвар фразу, которую я слышала уже с десяток раз.

– Ты говорил обо всем этом в условном наклонении, – нарушила я повисшую тишину.

– Я… не понимаю, – нахмурился Алвар.

– Ну, ты говорил, чтоэто случилось бы… Получается, что этого не случится? – Я посмотрела на Альгидраса, но тот сидел, откинувшись затылком на перила и закрыв глаза.

– Как я и сказал, все было бы просто, если бы у всех были одни чаяния. Гаттар, вернувшийся в наш мир, рассказал об этом плане Хариму. Он все равно не сумел бы скрыть. Да и для обряда нужны были те, кого можно было бы принести в жертву, то есть всем Истинным следовало позаботиться о потомках. Вот только брат Сумиран – на этих словах Алвар прикрыл глаза, и его лицо на миг исказилось гримасой боли – был против этого плана.

– Но если это должно было спасти мир… Почему он был против?

– Альтар зрит будущее. Не знаю, так ли далеко, как Альгар. Я никогда не спрашивал. – Алвар бросил взгляд на Альгидраса, но тот не открыл глаз. – То, что известно Альтару, не может быть тайной для Сумирана. Скрывать что-то от парной стихии – дело бессмысленное и выматывающее. Так Сумиран узнал, что Альтар видел: аэтер будет освобождена и стихии сольются воедино, но ценой этого обряда станет его жизнь.

– Альтара или Сумирана? – уточнила я.

– Альтара.

Альгидрас распахнул глаза и уставился на Алвара.