Книга И возродятся боги, страница 103 – Наталья Способина

– Стой, – сказал он, и я послушно остановилась.

Несколько секунд он смотрел на моелицо, хмурясь и покусывая нижнюю губу, точно пытаясь подобрать слова.

– Ты боишься? – наконец спросил он и добавил что-то еще, но я не поняла, что именно.

Я неловко пожала плечами, не зная, что ответить, и посмотрела на детей, которые продолжали идти, не заметив нашей остановки.

– Грита знает путь до дома Граны, – медленно произнес Грит.

Я кивнула, а он повторил:

– Ты боишься? – и указал на себя.

Я нервным жестом заправила волосы за ухо, понимая, что тянуть время бесполезно – отвечать все равно придется.

– Немного, – призналась я, надеясь, что это слово можно применить и в этой ситуации, а не только для обозначения количества добавляемой в еду приправы.

– Почему? – спросил Грит. – Ты… – он что-то добавил, а потом, заметив, что я не поняла, сделал вид, что вздрагивает.

Ну да, в наблюдательности ему не откажешь. Я вправду вздрагивала, когда он ко мне обращался. Грит некоторое время продолжал меня разглядывать, а потом кивнул сам себе и двинулся дальше. Очень хотелось понять, что он для себя решил, почему задал этот вопрос и чего от него вообще ожидать, но все, что мне оставалось, – плестись следом, отставая на шаг, как шла его дочь позади моего сына.

Однако не прошли мы так и пары метров, как Грит остановился и подождал, пока я с ним поравняюсь. Я бросила на него короткий взгляд и успела увидеть улыбку, которая только усилила мои подозрения в том, что женщина не должна идти рядом с мужчиной. Только племяннику старейшины, кажется, было на это глубоко плевать.

Мне уже доводилось ходить по Свири и по Каменице с Миролюбом, поэтому я представляла, как могут реагировать местные жители на сына правителя. Грит не был сыном, но явно занимал здесь высокое положение. Только если Миролюба люди спешили поприветствовать, Грита сторонились: молча кланялись и держались на расстоянии. Это косвенно подтверждало правоту Альгидраса относительно репутации племянника старейшины.

Хванца я увидела издали. Он стоял у дороги недалеко от дома Граны и, обнимая Димку за плечи, что-то говорил Грите. Я удивилась тому, что он уже пришел. Обычно мы занимались кварским во второй половине дня, когда я укладывала Диму спать. Девочки тоже спали днем, но у мальчиков это, кажется, было не принято. Грана даже спрашивала у меня, не болен ли Дима. Но я, как могла, объяснилаей, что он просто привык спать после обеда, потому что там, откуда я приехала, были такие обычаи. Эту фразу я выучила одной из первых и теперь оперировала ею в любой непонятной ситуации.

Посмотрев на небо, я попыталась прикинуть по солнцу, как долго мы пробыли у моря, но у меня предсказуемо ничего не получилось.

– Твой брат, – прокомментировал Грит появление Альгидраса.

Я не знала, обозначается ли брат мужа отдельным словом: если да, то указание на то, что Альгидрас всего лишь брат, выводило его из списка кандидатов на мои руку и сердце. Если бы я могла говорить на кварском нормально, прямо сейчас я бы сказала Гриту, что меня бесят его недомолвки, я опасаюсь его потому, что не понимаю, что стоит за каждой его фразой и за каждым жестом. Но реальность была такова, что мне оставалось только кивнуть.

Стоило нам приблизиться, как Альгидрас выпустил Димкино плечо и, быстро склонившись, что-то ему шепнул, после чего мой сын, прихватив подружку, помчался к дому, а Альгидрас повернулся к Гриту и начал говорить. На моей памяти это была самая длинная его речь. Голос хванца звучал спокойно, однако я чувствовала злость, которая прорывалась через его щиты.